"Сергей Карпущенко. Месть Владигора ("Летописи Владигора" #8)" - читать интересную книгу автора

полотне снега черные пятна, которых становилось все больше и больше. Скоро
послышался скрип сотен ног, приминавших снег, и Бадяга понял: "Идут! Не
соврал Муха!" Тут же негромко он сказал лазутчику-борейцу, стоявшему рядом:
- Пробеги по стене! Скажи - идут на приступ! Пусть готовы будут!
Борейцы, которые и предположить-то не могли, что в Ладоре знают о
приступе, шли к стенам хоть и без разговоров, но смело, не пригибаясь.
Оказалось, что катившиеся впереди них большие щиты, поставленные на полозья,
были не нужны, потому что в предрассветной мгле лучники и не сумели бы
разглядеть наступающих, поэтому никто не опасался выстрелов со стен, и
каждый бореец, взбодренный ковшом меда, думал лишь о том, как влезут они
сейчас на стену и пойдут кромсать немногочисленных стражников, а потом
обрушатся на город страшной, не щадящей никого лавиной.
Но певучие, какие-то сладкие голоса летящих стрел раздались совсем
неожиданно для наступавших. Послышались первые стоны упавших на снег,
раздались крики людей, осознавших, что они обнаружены:
- Братья, назад, нас увидели! Всех перебьют!
- Предали нас! Бьют синегорцы! Возвращаться надо!
Но те, кто прокричал это, тут же со стонами упали под ударами мечей
сотских и десятских, которым был отдан приказ рубить каждого, кто повернется
спиной к Ладору.
- Я те покажу назад, песья требуха! Вот, получи! А ну вперед, на стены,
доблестные иги! - размахивал мечом какой-то командир, увлекая опешивших от
неожиданности воинов. - Живо лестницы подставляйте! Наверх карабкайтесь!
Там, в Ладоре, серебра немерено, мед, бабы! Вашим город будет! Наверх!
Наверх!
Ободренные его словами и напуганные возможностью пасть от меча своих же
соплеменников, воины, по трое несшие лестницы, поспешили к стенам города,
уже лоснящимся в первых лучах поднимавшегося солнца. Они неслись вперед с
громким и диким воинственным кличем, стремясь скорее не столько напугать
синегорцев, сколько самим взбодриться.
Вот уже первые лестницы были приставлены к стенам, и борейцы стали
карабкаться по ним, обнажив мечи, со щитами на левой руке, спеша поскорее
добраться до самого верха, чтобы встретиться с ненавистными врагами. Но,
добравшись до середины, они вдруг ощущали, что падают вместе с лестницами, и
с каждым мгновением ужас от этого ощущения усиливался, и борейцы летели на
землю с громким криком, придавливая своими телами стоявших внизу товарищей.
Иные падали на острия выставленных мечей, другие ломали головы и хребты от
падения на землю.
А те воины, кто подбегал с лестницами к стенам, будто и не замечали
валявшихся на снегу товарищей. Точно так же, как и первые, эти борейцы лезли
на стену, но их постигала участь предшественников, или они начинали вопить
от боли, когда кипящая смола, льющаяся на них из переворачиваемых чанов,
попадала на их лица, текла за ворот. Камни, бросаемые со стены, могли сбить
с лестницы сразу трех борейцев, и они, сшибая один другого, летели на землю,
как яблоки, срываемые с ветвей дерева сильным порывом ветра.
Но борейцев было много. Воины в задних рядах видели, что происходит с
теми, кто подошел к стенам первыми, и тогда они, прикрываясь огромными
щитами, отошли, чтобы подумать, как идти на приступ с большим успехом. Скоро
ладорская стена уже совсем осветилась солнцем, и было видно каждое бревнышко
в ее городницах. Видели борейцы и защитников крепости, радовавшихся своему