"Верю в любовь" - читать интересную книгу автора (Бэлоу Мэри)

Глава 4

Выходя из гостиницы, Ричард задавался вопросом: неужели для него так важно мнение окружающих? Неужели так важно соблюдать чисто внешние приличия?

Солнце действительно припекало совсем по-летнему. Ричард зажмурился и набрал в грудь воздуха.

Или он действительно чувствует себя ответственным за нее? Какой абсурд! Он ничего не слышал о ней вот уже десять лет и, уж конечно, не думал о том, что с ней случилось, не волновался за нее. Или это не так?

А может, он просто ее жалеет? Потому что поднялся достаточно высоко, в то время как она спустилась по социальной лестнице, и довольно низко.

– Погуляем по площади? Посмотрим, что есть интересного на ярмарке? – предложил он.

Все это выглядело крайне заманчиво: палатки с полосатыми маркизами были разбросаны по всей площади. За ними виднелись крытые черепицей, чисто выбеленные коттеджи. В центре площади возвышалось майское дерево. Ричард подумал, что ему еще повезло, он мог застрять и не в таком живописном местечке! Но по какой причудливой прихоти судьбы здесь оказалась Нора?

– Пойдем, – согласилась она, и они принялись обходить ярмарку.

Ричард не предложил ей руку. Нора, в свою очередь, не пыталась прикоснуться к нему.

На площади уже собралась большая толпа. Что ж, вполне естественно: сейчас уже около полудня. Жители деревушки и люди со всех окрестных ферм на десять миль вокруг ни за какие блага не согласились бы пропустить этот праздник. Стар и млад были одеты в лучшие наряды. Везде царило праздничное настроение.

Надежды Ричарда остаться незамеченным не сбылись. Зеваки глазели и на Нору. Незнакомые люди останавливались, чтобы осведомиться об их здоровье, заверить, что в случившемся не было их вины, пригласить на праздник, пожелать хорошего отдыха. Но о каком отдыхе шла речь? Они словно не замечали бурлившего повсюду веселья, не могли найти темы для разговоров. Им было неловко вместе. Они улыбались и разговаривали с чужаками, однако сами не знали, как вести себя друг с другом. Им предстояло провести вместе долгий день. А впереди еще была ночь… Что ж, он подумает, как быть ночью, когда она настанет. И как ему хватило ума заявить, что она может спать на полу?! До чего же неприятно, что Нора обладает способностью возбуждать в нем худшие инстинкты!

Нора! Ричард с трудом верил, что она здесь, рядом! Удивительно, что он вообще узнал ее. Она больше не была хорошенькой. Не бурлила жизненной энергией. Она была…

Ричард мысленно не хотел произнести слово «прекрасна». Он стиснул зубы и отвернулся.

Нора остановилась получше рассмотреть вышивки и кружева, продаваемые здешними прихожанками. Средства должны были пойти на ремонт колокольни. Пока она любовалась чудесными изделиями, он, поговорив с женщинами, купил полотняный платок с его инициалами, вышитыми в углу. Второй платок, обшитый кружевами, он купил для Норы, несмотря на ее тревожные взгляды и заверения, что ей ничего не нужно. Дамы, однако, улыбались, явно очарованные манерами Ричарда.

– Возьмите, дорогая, – посоветовала одна из них. – Когда муж дарит вам подарок, берите и бегите со всех ног, чтобы не передумал!

Ричард и Нора засмеялись.

– Ты вовсе не обязан ничего для меня делать, – сказала она негромко, но резко, когда они отошли. – Мне ничего от тебя не нужно.

– Это подарок не для тебя, а для них, – деловито пояснил он. – Они потратили много времени и труда на изготовление прекрасных вещиц, выручка от которых пойдет на нужды церкви.

– Мог бы просто пожертвовать деньги, – проворчала Нора.

– Но ведь смысл вовсе не в этом, – возразил Ричард.

Нора молча сложила платок и убрала в ридикюль.

Ричард раздраженно нахмурился, уставясь на тулью ее шляпки. Однако оба тут же улыбнулись пожилой паре, выразившей надежду, что они не пострадали при столкновении.

У другой палатки Ричард стал метать шары в большой кочан капусты, непрочно укрепленный на жерди. Не сумел сбить кочан первыми тремя шарами, зато второй из следующего комплекта полетел прямо в цель. Полученный приз – яркую ленту – Ричард презентовал девчушке, которая стояла рядом, хлопала в ладоши и смеялась.

Нора громко вторила малышке и тоже приветствовала победителя аплодисментами, но он заметил это слишком поздно, когда уже отдал ленту девочке.

– Как мило с твоей стороны! – воскликнула Нора, едва малышка убежала, унося свое сокровище. – Она была счастлива.

– А что еще прикажешь сделать с лентой? Разве что обвязать вокруг тульи, а концами обмотать шею, чтобы шляпу не сдуло ветром, – усмехнулся Ричард.

– Шляпа выглядела бы несколько экстравагантно, – заметила Нора, – особенно потому, что лента была розовой.

– А день сегодня безветренный, – добавил Ричард.

На мгновение забыв обо всех обидах, они улыбнулись друг другу и глупой шутке. И Ричард вдруг заметил удивительное сходство с прежней Норой! Но тут оба отрезвели и разом отвернулись, вероятно, потому, что были очень смущены.

Они поравнялись с палаткой художника, который рисовал угольным карандашом портреты, имевшие немалое сходство с оригиналами.

– Хотите портрет, мэм? – спросил он, переводя взгляд с Норы на Ричарда. – Позвольте нарисовать вашу прелестную даму, сэр, и уверен, вы будете хранить это сокровище всю оставшуюся жизнь.

– О, не стоит, – пробормотала Нора.

– Пожалуйста, мэм! – воскликнул кто-то из окружающих. – Прекрасный сувенир из Уимбери!

– В память о том дне, когда вы могли погибнуть, но остались в живых, – вставил второй.

После этого ее стали убеждать уже хором. Нора, прикусив губу, слушала жизнерадостные уговоры. Наконец она нерешительно взглянула на Ричарда.

– Думаю, – постановил он, вынимая портмоне, – тебе следует позировать.

– Снимите, пожалуйста, шляпку, мэм, – попросил художник. – Грех скрывать такие чудесные волосы.

Очень светлые волосы сверкали на солнце золотом. Нора сидела очень смирно, и вид у нее был смущенный. Правда, она немного успокоилась, когда в толпе собравшихся стали раздаваться одобрительные возгласы. Кому-то даже удалось рассмешить ее.

Ричард молча наблюдал. Она действительно прелестна, более чем прежде. Какое странное ощущение: смотреть на незнакомку и находить знакомые черты. Терзаться обидой, неприязнью и даже ненавистью! А ведь он думал, что все эти недобрые чувства давно умерли. Но все возродилось при встрече с ней. Словно старые раны вовсе не зажили.

Всем и каждому понадобилось толкаться около завершенного портрета и высказывать свое мнение относительно сходства или несходства с оригиналом. Большинство считало, что портрет очень похож. Художник протянул его Ричарду.

Улыбка Норы буквально освещала бумагу. На портрете она выглядела моложе. Перед Ричардом была Нора, которую он знал десять лет назад.

– И ничуть не похоже, – высказалась она, когда они отошли на значительное расстояние от художника, деловито убеждавшего нового клиента в необходимости заказать портрет. – Правда, очень мне льстит, как и должно быть. Не может же он допустить, чтобы модели требовали деньги обратно!

– Вовсе не льстит, – возразил Ричард и, свернув портрет, зажат его в руке. – Наоборот, он совершенно не отдает тебе должного!

Нора растерянно уставилась на него. А сам Ричард осознал, что говорит резко и даже холодно.

Улыбка, не сходившая с лица Норы после посещения художника, мгновенно полиняла. И Ричарду стало стыдно. Совершенно не обязательно было говорить с ней в таком тоне.

– Выброси его и забудь, – посоветовала Нора. – Ты зря потратил деньги.

– Это мне решать, – отрезал Ричард. – Если помнишь, я тратил свои деньги!

– Ты прав, – коротко ответила она.

Со стороны они напоминали детей, раздраженных и попусту злившихся друг на друга.

Они остановились напротив человека, показывавшего карточные фокусы с колодой, такой же засаленной, как его волосы. Мастерства у него было не отнять! Недаром вокруг собралось столько зрителей!

– Интересно, как же он это сделал? – охнула Нора после одного особенно интересного фокуса. Ричард заметил, что она раскраснелась от жары, несмотря на широкие поля шляпки. Похоже, она искренне веселится. А он? Трудно оставаться мрачным и угрюмым в праздничной атмосфере! И если б он гулял по ярмарке один, наслаждался бы каждой минутой. Впрочем, так ли это? Отправился бы он тогда гулять?

Они пошли дальше, и Нора весело хохотала над трюками жонглера в средневековом костюме шута. Вместе с ней смеялись и другие зрители, в том числе и Ричард, на минуту отвлекшийся от мрачных мыслей. Он взглянул на Нору, и в этот момент она подняла глаза. Солнце внезапно стало очень ярким и очень жарким. Оба молча отвели взгляды.

Женщина в следующей палатке громко объявляла всем желавшим слушать, что каждый камень в украшениях, которые она продает, – подлинный и бесценный.

– Для вас я сделаю скидку, сэр, – пообещала она Ричарду, когда Нора стала рассматривать свисавшую с потолка связку разноцветных бус. – Сегодня все дешевле, хотя это настоящий, подлинный жемчуг.

– Ярко-синие жемчуга? – рассмеялась Нора.

Женщина подмигнула Ричарду.

– Они ужасно редкие и, бьюсь об заклад, здорово пойдут вашей леди. Так и быть, снижаю цену наполовину, хоть и несу потери. Они ваши за шиллинг.

– Ровно на одиннадцать с половиной пенни больше, чем следует, – все еще смеясь, запротестовала Нора.[1]

– Шиллинг шесть пенсов с таким же браслетом, – продолжала женщина, по-прежнему обращаясь к Ричарду. – Два шиллинга за ожерелье и три браслета. Вы не получите лучшей скидки по эту сторону от Китая, сэр.

– Ричард, – внезапно встревожилась Нора, – ни в коем случае не покупай!

Однако он ее не послушал. Потому что вдруг очень захотел сделать ей еще один подарок, и потому купил длинную нить кричащих ярко-синих бус и надел Норе на шею, даже не попросив снять шляпку. А затем отступил, любуясь произведенным эффектом. Бусы красиво выделялись на темно-синем муслине ее платья. Нора подняла левую руку, и Ричард нацепил на ее запястье три браслета, ожидая, что она будет выглядеть смущенной и раздраженной, как в тот момент, когда он протягивал ей платок. Но вместо этого она помахала рукой, так что защелкали бусины. В глазах ее плясали веселые искорки.

– Теперь все увидят меня за милю, – объявила она. – Какой ты глупый, Ричард!

– И как неотразимо ты выглядишь, – заметил он, отвесив ей шутливый поклон.

– Вы похожи на герцогиню в драгоценностях короны, мэм, – заверила женщина и тут же обернулась к другому покупателю, восхищавшемуся бесценными бриллиантовыми серьгами.

Нора слегка склонила голову набок – и этот знакомый жест потряс Ричарда до глубины души.

– Ты вовсе не обязан делать все это, – сказала она. – Сколько можно тратить деньги?

– Да, сумма поистине огромна. Кажется, целых пять шиллингов, – вздохнул он.

– Пять шиллингов могут быть целым состоянием, особенно когда их нет, – выпалила Нора и резко отвернулась, почувствовав, что проговорилась.

– Ты голодна?

– Нет, – покачала головой Нора.

Ричард вдохнул вкусный запах, идущий от палатки, где продавали пироги.

– Пахнет восхитительно. А завтракали мы несколько часов назад!

– Ричард, – снова начала Нора, – я не…

– Зато я голоден, – перебил он, – и предпочитаю обедать в компании.

Он отправился покупать пироги с мясом, после чего повел Нору на лужайку, где уже сидели люди, обедавшие или просто отдыхавшие на солнышке.

Они уселись и стали молча есть, время от времени отвечая на дружеские приветствия и вопросы о здоровье и состоянии коляски. Нора сидела, поджав ноги, выпрямив спину и нагнув голову над пирогом. Доев, Ричард лег на бок, оперся на локоть и стал смотреть на праздник.

– Ты все эти годы работала, Нора? – неожиданно спросил он и тут же об этом пожалел. Честно говоря, он ничего не хотел знать о годах разлуки, ему это совсем ни к чему!

– Не все, – покачала головой Нора. – Я жила с отцом последние два года, до его смерти. Он всегда верил, что фортуна снова ему улыбнется. Полагаю, и я тоже. Тогда я не понимала, как глубоко… впрочем, не важно.

Тогда, десять лет назад, Нора считалась богатой наследницей и была дочерью известного политика, по крайней мере так казалось. Ричард служил у него секретарем и даже не подозревал, что вся собственность Райдера была заложена и перезаложена, а сам он залез в огромные долги. К сожалению, страсть к игре затмила здравый смысл. Но интересно, что Райдер почти всегда ухитрялся вовремя платить Ричарду жалованье.

– После его смерти я год жила с Джереми, – продолжала Нора, Джереми Райдер был ее братом. – Однако не могла бесконечно висеть у него на шее, особенно после того, как он женился. Поэтому мне пришлось искать работу.

Роберт было открыл рот, намереваясь задать вопрос, мгновение подумал и все-таки спросил:

– А тебе не приходило в голову выйти замуж?

Нора, не отвечая, долго смотрела на жонглера, заслужившего громкие одобрительные крики толпы.

– Нет, – обронила она наконец.

– Потому что никто не захотел тебя?

– Потому что я никого не хотела, – отрезала она.

– Потому что ты уже была замужем? – не унимался Ричард.

Сначала он подумал, что она не расслышала: говорил он тихо, а вокруг стоял ужасный шум.

– Я не была замужем, – ответила Нора так же негромко. – Я не приняла ни одного предложения, потому что не хотела. Но почему не женат ты? Впрочем, может, я ошиблась?

– Не ошиблась, – вздохнул Ричард.

Он подумывал жениться. Однако кроме эмоциональной потребности в одной-единственной женщине, потребности, которую не мог удовлетворить целый полк любовниц и содержанок, существовал еще долг, требующий продолжения рода. Необходимо иметь наследников. Ричард так и не смог убедить себя, что не станет двоеженцем, если снова пойдет под венец. И все же никогда не проверял, действителен ли его брак. Никогда не советовался с людьми знающими.

Они сбежали в Шотландию и там поженились. Потом вернулись в гостиницу, где любили друг друга, но ровно через пять минут после того, как спустились вниз, чтобы поесть, прибыли ее отец и брат, и Нора уехала с ними. Ричард остался, избитый так жестоко, что целых два дня не смог подняться с постели и ехать за ними. Мистер Райдер и Джереми поработали на славу, а в те дни он был совсем молод, проводил часы за книгами и вовсе не отличался крепким телосложением. Силы, разумеется, были неравны. Он не выстоял против разъяренных мужчин.

Как ему было известно, человеку, поженившему их, и хозяину гостиницы, сдавшему им комнату, было заплачено. Все свидетельства их женитьбы были уничтожены.

Означало ли это, что они не женаты?

Ричард так и не знал точно. Ни тогда, ни теперь.

Однако часа полтора он и Нора точно были мужем и женой и с тех пор жили долго и счастливо, только порознь.

Интересно, что случилось бы, унаследуй он титул и состояние на полгода раньше? Ответ очевиден. Когда он получил наследство – совершенно неожиданно, – у него вдруг появилось множество приятелей и друзей, не говоря уже о внезапной любви того самого человека, который преследовал его в Шотландии и избил до полусмерти. К этому времени Райдер был так близок к разорению, что его крах стал достоянием общества и кредиторы осаждали его со всех сторон. Богатый зять был благословением небес, совсем как полгода назад, когда Райдер пытался выдать дочь за старого Поттса, обладавшего баснословным состоянием.

– То, что я делала со своей жизнью последние десять лет, не имеет к тебе никакого отношения, Ричард, – отрезала Нора, стряхивая крошки в траву. – Точно так, как твоя жизнь не имеет ко мне никакого отношения. И давай оставим эту тему, хорошо? Если ты намереваешься задержаться здесь, я, пожалуй, вернусь в гостиницу и отдохну. Если хочешь отдохнуть ты, я поброжу здесь.

Если бы ее отец не помчался вслед за ними, подгоняемый глубочайшим страхом за дочь, которая окажется женой нищего, после чего ее нельзя будет использовать как приманку для богатого мужа, который заплатит долги тестя… Если бы Райдер, узнав о замужестве Норы, повел бы себя как благородный человек, они были бы женаты уже десять лет. Возможно, у них родились бы дети. Они…

Какие-то смеющиеся мужчины сгоняли всех с травы. На дальнем конце площади скрипачи и волынщики настраивали инструменты. Две девушки расправляли ленты, украшавшие майское дерево. Сейчас начнутся танцы!

– Останься! – попросил Ричард, поднимаясь и протягивая руку, чтобы помочь Норе встать. – Давай вместе посмотрим танцы. В конце концов, первое мая бывает всего раз в год.

– Ты прав, – неожиданно согласилась Нора, – будет жалко пропустить такой праздник!

И она снова улыбнулась веселой, теплой и счастливой улыбкой. Солнечные лучи отражались в ее бусах – редком и бесценном синем жемчуге. Неужели позже он будет жалеть обо всем, что случилось сегодня?

Ричард слегка тряхнул головой, отгоняя неуместную мысль.

В этот момент девушки и молодой человек взялись за свисающие ленты, музыканты заиграли веселую мелодию, и танцы начались.

Ричард не замечал, что их плечи почти соприкасаются. Но на него внезапно нахлынула ностальгия по юности и тем дням чарующей невинности. Тогда у Ричарда была, по его мнению, прекрасная работа, и он издали боготворил дочь хозяина, Нору. Мечтал о ней дни и ночи. Влюбился задолго до того, как она ответила на его чувства. Они сбежали к шотландской границе, где Ричард считал себя рыцарем в сверкающих доспехах, спасшим несчастную деву.

Вот только потом ничего не было. Даже счастливой и долгой семейной жизни…

Нора притоптывала ножкой и хлопала в ладоши, как почти все стоявшие на площади. И снова улыбалась, весело блестя глазами.

Она смотрела на него. Он – на нее. И, помоги им Боже, они улыбались друг другу!