"Адольфо Биой Касарес. Дело жизни" - читать интересную книгу автора

(1770-1820), аргентинского политического деятеля, участника Войны за
независимость, соратника Сан-Мартина. Именем Бельграно назван также район в
северной части Буэнос-Айреса.

У Милены были каштановые волосы - очень короткая стрижка, - большие
зеленые глаза (она презирала голубоглазых, ирландского происхождения,
жительниц Буэнос-Айреса), руки в царапинах. Она была высокая и сильная. Мы
никогда не встречали человека менее покладистого и более агрессивного, чем
она; Милена восставала против любых поблажек кому бы то ни было, скидок на
семью, друзей, вообще личную жизнь каждого из нас. В ее присутствии мы не
рисковали высказывать свое мнение, но даже когда она обходилась с нами
грубо, мы все равно находили в этом удовольствие - столько жизни и напора
было в ее гневе. Если задевали ее самолюбие, она становилась просто бешеной,
безоглядно храброй, упрямой; думаю, в ней было какое-то врожденное
благородство. До встречи с Миленой я никогда не знал такой сильной и яркой
личности. Как заметил недавно Федерико Альберди:
- Влюбиться в такую, строптивую и своенравную, - хуже нет. Никогда не
сможешь ее забыть. В сравнении с ней нормальные разумные женщины кажутся
бесцветными и пресными.
По правде говоря, в те времена даже Козел, еще не отрастивший своей
знаменитой задницы, восхищался Миленой. Эллер ради нее забывал о своих
опытах. Альберди сходил по ней с ума, братья Эспаррен и я готовы были отдать
за нее жизнь. Боясь рассердить ее, никто из нас не признавался ей в любви,
поскольку Милена презирала это чувство как глупую слабость. Нам самим стали
ясны наши чувства только после слов сестры Эллера. Однажды вечером, когда мы
поджидали нашу подругу в гараже, Кристина сказала:
- Бедняжечки мои, к чему отпираться? Все вы по уши влюблены в Милену. -
И, уже разозлившись, добавила: - Ходите за ней, как кобели за сучкой.
Кстати, в самый раз рассказать о Маркони,* псе-доходяге, цвета кофе с
молоком, облезлом и длинноухом, приведенном Эллером из Института Пастера.
Кажется, Эллер пошел в Институт Пастера, чтобы проконсультироваться насчет
бациллы Мечникова, которая его тогда занимала; мы с Кривоногим Эспарреном
составили ему компанию. Уже не помню, откуда там взялся пес. Кажется, хозяин
привел его в Институт, подозревая, что тот бешеный; и так как, хотя
бешенства не обнаружили, забрать его отказался, пса собирались усыпить. Пока
нам все это объясняли, пес не сводил с Эллера умоляющих глаз. Эллер спросил,
нельзя ли нам его забрать. "Дело щекотливое", - ответили ему; оказалось, что
подарить нам бесхозную собаку дело более щекотливое, чем убить ее, но в
конце концов они уступили. Эллер и пес явно полюбили друг друга с первого
взгляда. Милена не единожды говорила:
______________
* Маркони - кличка пса - это фамилия итальянского радиотехника
Гульельмо Маркони (1874-1937), лауреата Нобелевской премии (1909).

- Это негигиенично. Они неразлучны. Это ненормально. Чтобы такой
домосед, как Эллер, хоть дождь, хоть гром, - ни за что не пропустил прогулку
с собакой! Когда я вижу, как он стоит с поводком в руке и ждет, пока этот
поднимет ножку у дерева, я чувствую, что он - компрометирует своих друзей.
Вот куплю как-нибудь крысиного яда, и - чао, Маркони!
Эллер никогда не раскрывался ей полностью. Когда Милена была с нами, он