"Адольфо Касарес. Козни небесные" - читать интересную книгу автора

безлюдной местности: то был портик Атлетического клуба имени Белеса
Сарсфильда на улице Фрагейро-и-Баррагана.
Специально посещать проезд Оуэна было незачем: ведь я в нем живу.
Подозреваю, что, когда Моррис заблудился, он стоял перед мрачно
однообразными домишками рабочего района Монсеньор Эспиноса, а ноги его
увязли в глине улицы Пердриэль.
Я навестил Морриса еще раз. Спросил, как ему кажется, не проходил ли он
по улице Гамилькара или Ганнибала во время достопамятного ночного
путешествия. Он заявил, что слыхом не слыхал о таких улицах. Тогда я
спросил, не было ли в той церкви какого-нибудь символического изображения
рядом с крестом. Он помолчал, пристально глядя на меня. Наверно, решил, что
я шучу. Наконец спросил:
- С чего бы я стал обращать на это внимание?
Я согласился.
- И однако, было бы очень важно... - продолжал я настаивать. - Напряги
память. Постарайся вспомнить, не видел ли ты какой-нибудь фигуры рядом с
крестом.
- Может быть... - пробормотал он, - может быть, там была...
- Трапеция? - подсказал я.
- Да, трапеция, - с полным убеждением сказал он.
- Простая или перечеркнутая поперек линией?
- Правда! - воскликнул он. - Откуда ты знаешь? Ты был на улице Маркес?
Сначала я ничего не мог вспомнить... И вдруг увидел все вместе: крест и
трапецию; трапецию, перечеркнутую двойной линией.
Он говорил очень возбужденно.
- А на статуи святых ты не обратил внимания?
- Брось, старина, - нетерпеливо отмахнулся Моррис, - уж не хочешь ли,
чтобы я тебе составил опись?
Я уговорил его не сердиться. Когда он успокоился, я попросил еще раз
показать мне кольцо и напомнить имя сиделки.
Домой я вернулся в отличном настроении. Мне послышался какой-то шум в
комнате племянницы; должно быть, приводила в порядок свои вещи. Я постарался
двигаться тихонько, чтобы она не заметила моего прихода. Взял томик Бланки,
сунул его под мышку и вышел на улицу.
Я сел на скамейку в парке Перейра. Еще раз прочел нужный мне отрывок:

"Существуют бесчисленные одинаковые миры, бесчисленные похожие
миры, бесчисленные миры, совершенно отличные друг от друга. То, что я пишу
сейчас в темнице крепости Торо, я писал и буду писать на протяжении вечности
за столом, на бумаге, в темнице, точно таких же, как эти. В бесчисленных
мирах положение мое будет неизменно, но, быть может, причина моего заточения
постепенно утратит свое благородство, станет позорной, либо, напротив, как
знать, мои строки приобретут в иных мирах бесспорное величие удачно
найденного слова".

23 июня Моррис упал со своим "Брегетом" в Буэнос-Айресе иного мира,
почти такого же, как наш. Помрачение ума, вызванное аварией, помешало ему
заметить первые явные отличия; для того чтобы заметить другие, более
скрытые, требовались сообразительность и познания, которыми Моррис не
обладал.