"Владимир Леонидович Кашин. Чужое оружие (Роман "Справедливость - мое ремесло" #4) " - читать интересную книгу автора

только не дома. Лишь сегодня впервые наведалась к себе, и Коваль решил
зайти к ней.
Спокойно огибает Рось дворы Чепиковых и Лагуты, за которыми
начинаются выходы гранита. Большие серые глыбины, казалось, были раскиданы
рукой великана, лежали грубые и мрачные.
Калитка во двор Чепиковых была открыта, но все направились сперва к
дому Лагуты.
Немного покатый и заросший спорышом двор удивлял необжитостью, словно
это была лесная поляна. Высокое строение, не похожее на обычную сельскую
хату, с ровными, будто возведенными из готовых блоков стенами в два
человеческих роста, было покрыто черепицей и обращено крыльцом к речке.
Чуть сбоку и впереди зеленел небольшой сад, который вместе с домом
прижимался к могучим дубам и грабам.
Впечатление, что усадьба Лагуты слилась с лесом, усиливалось еще и
оттого, что вокруг не было ни забора, ни тына, границы участка
обозначались холмом, валунами, речкой. И только с одного боку стоял
невысокий штакетник, разделявший соседей. Да и то поставлен был не Лагутой
и не Степанидой Клименко, а Чепиковым, в тот год, когда он женился на
Марии.
Коваль и его спутники обошли дом Лагуты, осмотрели сад и смежный с
ним участок леса и вернулись назад.
Подполковник уселся на небольшой валун и начал изучать схему двора.
На простом рисунке, сделанном по горячим следам, были обозначены дом, сад,
лес, речка, раскидистая ива на берегу, валун, на котором сидел сейчас
Коваль, штакетник, разделявший два двора, и главное - положение лежавших
тел.
Схема не удовлетворила Коваля, он попросил у капитана фотографии и
долго разглядывал их. Потом присел в центре двора на корточки и принялся
что-то рассматривать. Примятая несколько дней тому назад, густая, лежавшая
ковром трава уже не сохраняла следов.
Сверяясь с фотографией, Коваль долго изучал сплетенные стебельки и
маленькие жесткие листики, кое-где покрытые порыжевшими пятнами крови.
Затем достал из кармана обыкновенный портновский сантиметр и, ничего не
объясняя, начал измерять не очень заметный на траве кругообразный след
засохшей крови.
Закончив эту работу, Коваль возвратил Бреусу фото.
- Снимите с экспертом заново следы крови. Вот здесь, - Коваль обвел
рукой центр двора и, уставившись под ноги, направился к невысокому
заборчику. Тяжело перепрыгнул через него. Бреус сделал то же самое.
Майор Литвин потоптался на месте, подумал и двинулся в обход.
Во дворе Чепиковых все, казалось, говорило о внезапно остановленной
жизни. Лежал напильник на верстаке, в тисках была зажата медная пластинка.
У порога, на крыльце, валялась метла, стояло ведро с водой, которая уже
подернулась зеленой пленкой, Перед самой дверью лежал кусок коричневого,
потрескавшегося на солнце мыла.
Степанида Яковлевна встретила непрошеных гостей холодно, даже
враждебно. Коваля это не удивило. Перед тем как прийти сюда, он с Бреусом
побывал в нескольких хатах и разговаривал с хуторянами. И хотя новые
детали были незначительными, о людях этого уголка, в частности о Степаниде
и Лагуте, они узнали многое.