"Елизавета Каспарова. Путешествие вокруг солнца на земном шаре. / Записки. [U]" - читать интересную книгу автора

вытащить из него что-нибудь из этих чудесных даров не удавалось, по
причине весьма прозаической - работники ослабляли захват механических
пальцев. И, потеряв свои 15 копеек, мы, погрустневшие и раздосадованные,
отправлялись смотреть кино.

* * *

Кажется, Хармс писал: "Ожидание утяжеляет взгляд'. Мне всегда интересно
было смотреть в какую "маску" стягивается лицо человека, который, к
примеру, бездумно сидит в очереди или долго едет в метро. У кого-то лицо
приобретает хмуро - недовольное выражение, кто-то - сама печаль, а у
комсорга нашего класса - оно замечательным образом складывалось в
плакатную гримасу из серии "Пролетарии всех стран - объединяйтесь!'
* * *

У меня существует особое чувство невыносимого, мучительного стыда,
вызываемое КСП-ешными песнями, театральными капустниками, КВH и прочей
самодеятельностью.

Особенно ужасен театр, которым меня, как впрочем и всех детей моего
поколения, обязательно, с самого раннего возраста, пичкали, словно
каким-то необходимым витамином, вроде рыбьего жира.
У меня остались теплые воспоминания о детских спектаклях, хотя,
возможно, они таковы из-за того оттенка, которым отливает детство, когда
взглядываешь на него из сегодняшней дали.
Hо "взрослый', "серьёзный" театр приводил меня, перефразируя Hабокова,
в небольших дозах - к скуке, а в больших - к оголению всех нервов.
Сидя в партере и покорно страдая от сюжета, скроенного по пошлой
балаганной выкройке, сидя в абсолютном одиночестве - все окружающие
захвачены действием.
Отсутствие контакта и какого-то либо сочувствия между тем, что
происходит на сцене и мной, приводит меня к ощущению, что я зачем-то
присутствую при выяснении отношений каких-то незнакомых, чужих мне людей,
я невольно начинаю чувствовать себя в неприятной роли подслушивающего и
подглядывающего человека.

Тогда, чтоб хоть как-то скоротать время, я начинаю рассматривать
декорации, но это вряд ли может меня утешить - фанерные доски, обтянутые
тканью, безнадежно претендующие на то, чтобы казаться садом или домом;
искусно сделанные фальшивые окна, всегда напоминавшие мне "ложные',
застроченные карманы, выглянешь, купившись, в такое окно, а там пыль,
старые тряпки, душный воздух кулис; такие же двери, пародирующие друг
друга, открываясь на всё ту же сцену.

Вдруг невольно вздрагиваю от громких возгласов - это после небольшого
затишья актеры опять принялись "играть"- раздаются одна за одной реплики -
крики, которые они издают своими поставленными по правилам этого искусства
голосами, ненатурально разделяя и выделяя слова, одновременно складывая
лицо в одну из тех неописуемо вульгарных гримас, которые призваны
изображать "чувства'...