"Елена Кассирова. Пирожок с человечиной " - читать интересную книгу автора

сваливали без накладных накопанную ребятами гниль. Отец Сергий Сериков
получил храм недавно. Хозяев и документов нет. С кого спрос? Но о. Сергий,
молодой и вёрткий, всё устроил.
Жил он рядом, в Гаврилино, но вырос практически здесь: школы в
Гаврилино не было, ничего не было, кроме, впрочем, мыловарни. Скот в
совхозе дох, и давным-давно завели мыловаренную артель. Варили клей, свечи
и прочее.
Артель отец Сергий прибрал к рукам в интересах дела.
Лишних средств на восстановление Покрова он не имел. Прихожан раз-два
и обчелся. Существовал он мылом и еще панихидой. Хоронившие заказывали
отпевания.
Снаружи Покрова-на-крови была почти невидимкой. Облуплена. Серовата,
как пространство. Внутри - потемки, кирпичная рыжина стен и черные разводы
от надписей углем. Все же батюшка на добытые средства уже выгородил фанерой
алтарь и служил. Но запах гнилой капусты из подвала был неистребим.
Паперть, таким образом, пустовала, а нищие торчали на Костином
чердаке. Висели на волоске. В любой момент могли нагрянуть власти.
Харчиха, однако, пятью сдобами насыщала пять тысяч.
Милиция ей доверяла и бомжей не трогала. И бомжи не трогали никого.
Главный бомж был аккуратен. Звали его Серый, то ли от имени Сергей, то
ли от серой шинели. Смотрел он строго.
Второй, увалень Опорок, шаркал в обрезанных валенках, опорках. Опухшие
ноги в голенища не влезали. Был под началом у Серого.
Сидели Опорок и Серый со случайными товарищами вверху в потемках тихо.
Их подружка, помоечная баба, пьяница Поволяйка, из местных, пропившая
квартиру и силы, Нюрка Поволяева, иногда вскрикивала: "У! А!" И всё.
Нищими духом, в смысле убогими, бомжи не были. Поволяйка, пока не
спилась, острила и умела насмешить. А Серый с Опорком порой паясничали, но
говорили грамотно. Слова доносились обыкновенные. Серый читал газеты. Хотя
подруг не держали: не имели, о чем говорить с женщиной.
Нищими они были - по духу. Их держали в бомжатнике. Им давали жилье.
Два-три дня они томились в четырех стенах, принимали душ, хлебали суп,
потом уходили навсегда.
Впрочем, склочники любили кричать, что нищие богаче богатых и что у
Серого на заработанную милостыню дом в Анталии.


12
СВОЛОЧИ - ВСЕ

Пропадали молодые здоровые люди.
Касаткин, проходя ежедневно к лифту мимо бомжового садка, косился на
сидящих. Серый с Опорком и Поволяйкой - отребье. Что шестерых похитили
они - очень может быть. Но пропали люди тихо, без криков о помощи, как бы
ушли добровольно. По всему, молодежь не боялась похитителя. А ведь бомжей
побаивались.
Зато других людей - нет. Особенных злодеев не объявлялось.
У Беленького дети были злодеи, но дети все - злодеи. Мучили они только
отца. И тот мучился, но не подавал вида. Тем более сыновья, взрослые
мужики, сами отцы, жили не здесь, только приходили нахамить.