"Елена Кассирова. Пирожок с человечиной " - читать интересную книгу автора

отпущения. Знали, что и он ни при чем, но хотели отвести душу. Касаткина
возненавидели окончательно. Он, разумеется, смотрел на людей открыто. Они в
ответ злобно щурились, а некоторые сплевывали. В магазинах у прилавка от
Кости отступали на два-три шага.
Сперва заявляли вообще, что, мол, кремлевский мафиозник Касаткин
творит тут у них беспредел. Потом придумали в частности. Касаткин ставит
эксперименты на людях. Травит людей кошатиной и собачатиной. Харчиха печет
пирожки, а он проверяет их действие и пишет книгу. Популярную книжечку
"Пирожок с таком" называли "Пирожок с трупом".
Нашлись факты.
Поволяйка не спьяну болтала на чердаке про жареных мертвецов.
Мертвецов она выдумала, но не на пустом месте. Она слышала слух и первая
пересказала
Косте то, о чем вскоре заговорили все. Нюрка вечно толклась у двери
универсама на углу Барышихи и Пятницкого шоссе или кружила тут же, в
местном Гайд-парке, на плешке - площади перед крайним, Костиным, домом в
очереди у цистерны с дешевым гаврилинским молоком.
Поволяйка молока не покупала, но смирно стояла около покупавших. Если
шугали ее, не огрызалась. Ее особо и не шугали.
Из молочной очереди вышел слух, что в пирожке с мясом нашли кошачий
коготь.
Кто-то съел пирожок. Неизвестно чей, может, и не харчихин. Скорее
всего, попался в пирожковом фарше обрезок сухожилия или хрящевое отслоение.
И его почему-то приняли за коготок.
Пошли разговоры. Из ненависти к Косте наговорили и на Харчиху. А за
школой дети раскопали череп. Череп оказался собачьим, видимо, остался от
китайских дел. Китайцев не тронули. Не вспомнили даже о "китайском мясе".
Они тоже слыхали, что в двадцатые годы растрелянных в Чека китайцы
продавали под видом телятины. Но это был пройденный этап. И Касаткина, не
смея обвинить в убийстве, обвинили в живодерстве.
Милиция проверила мясо на Митинском рынке, на стихийном рыночке на
плешке и на фабрике в Пинякино. Всё было вполне доброкачественно, кроме
партии кур на пинякинской фабрике со следами дефолианта "Эйджент Ориндж".
Но спрос на харчихинские пирожки упал. Байка про коготь пошла гулять
по свету. Отказались от заказов и клиенты не-митинцы. Заказывал только
человек из Капотни - самого далекого от Митина района, и один из близкого
Строгина. Видимо, строгинский ничем не брезговал. К тому же из Строгина в
Митино ходил экспресс и был не так набит, как "три семерки".
У Кости в коридоре по утрам по-прежнему пахло горячим тестом. Харчиха
не могла не печь. Только бухать ногами стала громче, с вызовом. Как бы
говорила: бух вам, в задняцу. Откажись от ее выпечки совсем все - все
равно, наверно, ставила б квашню по ночам.
Харчиха не ходила по магазинам. Мясо ей приносила Раиса Васильевна
Кисюк. Но Касаткин не задумывался, где достает его по дешевке добытчица.
Были загадки поважней.
Тем не менее все теперь считали, что сладкая парочка
Касаткин-Харчихина пекут свои знаменитые "пирожки" не с "таком", а черт
знает с чем.
То есть, как всегда, лучшие были поруганы. Явился, дескать, сам
Сатана, и един в двух лицах.