"Лев Кассиль. Вратарь республики (детск.)" - читать интересную книгу автора

открывавших его заскорузлые ноги, он был похож на воинственного огненного
петуха, только что бившегося насмерть.- Народ! - закричал он. - Гляди своими
глазами! Нет жизни людям. Загубляют! Не на фронте, так здесь пропадем. Холеры
нет, так морят. Как скотину навьючат... не под силу, жилы рвутся!..
Лямки сползшего назад потника соскочили с беснующихся плеч на локти.
Казалось, что у грузчика связаны руки сзади.
- Бей! - закричали за его спиной.
Доктор схватил притихшего Тошку и Женю, втащил их в пролетку. -Извозчик
погнал лошаденку. Они покатили, слыша за собой вой и шум, по временам
взрывающийся треском.
Навстречу им бежала с базара толпа. Топая сапожищами, придерживая на ходу
шашки-"селедки", верещали свистками городовые. Вдруг прерывисто и протяжно
застонали пароходные гудки. На колокольне истерически забился набат. Пролетка
была уже наверху, когда, оглянувшись, Женя и Тошка увидели, как на пристанях
рубили чалки и канаты. Пароходы впопыхах отваливали. И мимо пролетки, по
крутому взвозу, прыгая через булыжники, грохоча и раскалываясь, со
смертоносной быстротой промчалась тяжелая бочка с соленой рыбой.Прискакал,
стоя в фаэтоне, пристав. Полицейские сбегали вниз, к пристаням. Грузчики
оказались прижатыми к мосткам и к воде. Тогда опять вперед выскочил
краснобородый, петушиного вида крючник. Схватив со сложенной рядом груды арбуз
покрупнее, он, занеся над головой, с остервенением бросил его в пристава.
Арбуз перелетел через фаэтон, ударился о берег, треснул и разбрызгался во все
стороны. И сейчас же в городовых тучей полетели арбузы, дыни. Падавшие арбузы
раскалывались, словно черепа. Мягко шлепались дыни, и зернистая жижа вытекала
из них. Щелкнул револьверный выстрел. Извозчик погнал лошадь. Больше Женя и
Тошка ничего не видели.
Михаил Егорович Кандидов, тамада, умер через час в больнице. От
непосильной тяжести у него оказался сдвинутым позвонок. Тошка ночевал на этот
раз в квартире доктора.
Ночью набат снова перебудил всех. На улице было светло и красно. Мимо окон
бежали люди. Мальчики слышали их голоса:
- У баков горит... Галахи подрались... Красного петуха пустили...
Женя ясно представил себе краснобородого крючника, с петушиным наскоком
кинувшегося в бой. А через полчаса мальчики услышали протяжный вой сирены. Это
пришел из Саратова быстроходный пожарный пароход "Самаpa", о котором на Волге
была даже сложена песенка: "Эх, Сама-ара, качай воду..."
Утром сказали, что из-за борта "Самары" в эту ночь торчали не только
брандспойты, но и пулеметы.
Утром Тошка ушел.
- Куда же ты теперь? - спросил Женя.
- В артель, - сказал Тошка.
Михаила Егоровича Кандидова полицейские хоронили украдкой. Опасались, что
обычные похороны могут вызвать новые волнения в городке. Из близких допустили
лишь Тошку. Тошка продал соседу лучших чеграшей и на эти деньги нанял певчего
от Троицы, того самого, который имел голос, похожий на гудок парохода
"Общества на Волге".
После похорон Тошка с Женей сидели на своем излюбленном местечке у
пристани. Важно дымя, мимо них прошлепал большой желтый буксир. На колесном
кожухе жирными буквами было написано: "Торговый дом Борель и с-ья", то есть
"сыновья". Прежде всегда мальчики смеялись, видя этот пароход, и, сложив