"Лев Кассиль. Зеленая веточка (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

- Доставить пакет срочно, - как на уроке, однотонно повторял связной. -
Лично командиру, если не будет - комиссару, если не будет - отыскать.
- Правильно. В чем понесете пакет?
- Да уж обыкновенно... Вот тут, в кармане.
- Покажите ваш карман. - И Тарасников подходил к высокому связному,
становился на цыпочки, просовывал руку под плащ-палатку, за пазуху шинели, и
проверял, нет ли прорех в кармане.
- Так, в порядке. Теперь учтите: пакет секретный. Следовательно, если
попадетесь противнику, что будете делать?
__ Да что вы, товарищ техник-интендант, зачем же я буду попадаться!
__ Попадаться незачем, совершенно верно, но я вас спрашиваю: что будете
делать, если попадетесь?
__ Да я сроду никогда не попадусь...
- А я вас спрашиваю, если? Так вот, слушайте. Если что, опасность
какая, так содержимое съешьте не читая. Конверт разорвать и бросить. Ясно?
Повторите.
- В случае опасности конверт разорвать и бросить, а что посередке -
съесть.
- Правильно. Через сколько времени вручите пакет?
- Да тут минут сорок и идти всего.
- Точнее прошу.
- Да так, товарищ техник-интендант, я считаю, не больше пятидесяти
минут пройду.
- Точнее.
- Да через час-то уж наверняка доставлю.
- Так. Заметьте время. - Тарасников щелкал огромными кондукторскими
часами. - Сейчас двадцать три пятьдесят. Значит, обязаны вручить не позднее
ноль пятьдесят минут. Ясно? Можете идти.
И этот диалог повторялся с каждым посыльным, с каждым связным. Покончив
со всеми пакетами, Тарасников укладывался. Но и во сне он продолжал учить
связных, обижался на кого-то, и часто ночью меня будил его громкий
суховатый, отрывистый голос:
- Как стоите? Вы куда пришли? Это вам не парикмахерская, а канцелярия
штаба! - четко говорил он во сне.
- Почему вошли, не доложившись? Выйдите и войдите еще раз. Пора
научиться порядку. Так. Погодите. Видите, человек ест? Можете обождать, у
вас не срочный пакет. Дайте человеку поесть... Распишитесь... Время
отправления... Можете идти. Вы свободны...
Я тормошил его, пытаясь разбудить. Он вскакивал, смотрел на меня мало
осмысленным взглядом и, снова повалившись на койку, прикрывшись шинелью,
мгновенно погружался в свои штабные сны. И опять принимался быстро говорить.
Все это было не очень приятно. И я уже подумывал, как бы мне
перебраться в другую землянку. Но однажды вечером, когда я вернулся в нашу
халупку, основательно промокнув под дождем, и сел на корточки перед печкой,
чтобы растопить ее, Тарасников встал из-за стола и подошел ко мне.
- Тут, значит, получается так, - сказал он несколько виновато. - Я,
видите ли, решил временно не топить печки. Давайте деньков пять воздержимся.
А то, знаете, печка угар дает, и это, видимо, отражается на ее росте...
Плохо на нее воздействует.
Я, ничего не понимая, смотрел на Тарасникова: