"Лев Кассиль. Абсолютный слух" - читать интересную книгу автора

- Все слышал. Мне и телефона не требуется - беру на слух, невооруженным
ухом. Имею такую способность. Другой и ухом еще не поведет, а я уже внял.
Тем более, учтите - акустик я, Перчихин Семен, будем знакомы.
Дуся пользовалась у нас на базе подводных лодок большим успехом. И
бедному Перчихину приходилось слышать о ней действительно очень часто и
много от конкурирующих с ним товарищей.
- Это прямо вечная чертовня с ней получается, - жаловался мне
Перчихин. - Собирался вчера с Дусей этой в ДКФ на кино сходить. Направляюсь,
значит, к ней, а она уже идет по пирсу под прикрытием троих этих гавриков с
"Гремучего". Идут около нее в пику мне противолодочным зигзагом. Я, конечно,
пилоточку поправил, следую в сторонке, хотя веду наблюдение. Не обращаю
внимания, хотя видимость полная. Тогда я делаю захождение, ясное дело,
подстраиваюсь к ней с левого борта... Но эти, с "Гремучего", следуют за
нами. Какая же это прогулка с таким конвоем?
Шансы Перчихина несколько повысились, когда на базе стали готовиться к
большому вечеру краснофлотской самодеятельности. Дуся недурно пела. Перчихин
сперва намеревался выступить с ней в дуэте, но голос у него был такой, что
ему пришлось удовольствоваться лишь ролью аккомпаниатора - он хорошо играл
на баяне.
На репетициях он успокаивал Дусю:
- Вы, Дусенька, прежде всего не волнуйтесь во время исполнения.
- Я и не волнуюсь нисколечко...
- Будете еще мне говорить. Что я, не слышу, что ли, даже издали, как в
вас сердце так и стрижет... Словно катер-охотник идет. Хотя, возможно, -
добавлял он лукаво и трогал себя за гвардейский, только что отпущенный ус, -
возможно, это по моей причине у вас в груди движок свой ход ускоряет.
- Больно много вы слышите! - сердилась Дуся.
- Акустика! - И Перчихин разводил руками, словно сам сокрушался, что он
наделен таким сверхъестественным даром все слышать.
На лодке уже кто-то сложил песенку: "Идет у них акустика от кустика до
кустика..."
Но незадолго до очередного выхода в море Перчяхин пришел ко мне очень
расстроенный.
- Надеялся получить "добро", а она мне написала "аз", - сообщил он мне
мрачно.
А на языке морских сигналов это означало, что Перчихин рассчитывал на
согласие, а получил отказ.
- Что-то у нас с ней все враздрай получается, не вышло нам с ней идти
на параллельных курсах. Печальное дело... Или у меня подход к ней
неправильный, или она сама меня не с того боку разглядела. Ладно. Как
вернемся с похода, возьмусь сначала.
Уже надвигалась ранняя арктическая осень, когда лодка, выйдя в
назначенный квадрат моря, пошла на погружение. Неуютная сырость и влажный
холодок стали проникать под стеганки. Ярко горели лампочки во всех отсеках.
Света было так много, что он казался плотным, распирающим тело лодки
изнутри. Мнилось, что именно свет и поддерживает тут жизнь, а потухни он - и
вода расплющит лодку, ворвется в нее. Подводники со спокойной деловитостью
отбывали трудные часы похода, полные обыденной опасности. Они легко,
привычно двигались в тесном пространстве между бесчисленными механизмами,
рычагами, рукоятками, циферблатами, где непривычный человек путается, как