"Наталия Касторф. Мифы Райского Серпентария " - читать интересную книгу автора

месте, практически невозможно. Но только не для меня. Я давно уже
присмотрела профессору замену.
Как-то утром, перед самой школой, я заметила симпатичного шимпанзе с
томиком Достоевского в руке. Шимпанзе-то шимпанзе, а фамилию "Свидригайлов"
выговаривало!
Что еще меня купило, в другой руке шимпанзе держало русско-английский
разговорник. Ба! С таким папой до Америки - два раза пукнуть!

11.

Профессор-лох, он же террорист, работая уборщиком, совсем морально
опустился, не то что "Свидригайлов", даже "Ведьмак" не всегда выговаривал,
свою последнюю и главную фамилию. Когда четко произносил, а когда и с
перерывами: "Ведьма-ка-ка-ка-ка-ка-как!" Деградация была вполне нормальная,
как раз такая, как надо перед пеклом, перед болотом, перед какашками.
Обратная эволюция успешно продолжалась.
Через две недели профессора хватало на одну тираду: "Что, скотина
вонючая, бздишь? Очко взыграло?" Так он приветствовал в ходе раздачи пищи ни
в чем не повинных животных. Еще и замахивался на правах хомосапиенса.
Правда, льву, тигриной клетке и крокодилу он делал исключение: не матерился,
не замахивался и не заходил вообще. Все тащил через решетку, и пищу на
палочке, и уборщицкую метлу. Метла выходила из строя почти каждый день,
вычеты с него зарплатные росли, кошатница в первом месяце рисковала не
получить ничего из алиментов.
Все томились этим непонятным положением, и профессор, и животные, и мы
с Димулечкой, и шимпанзе, которое уже вместо "Свидригайлов" выговаривало
"Очковзыграйлов", при этом дико плюясь, что с обезьяны возьмешь...
Но неожиданно ситуация продвинулась. Как-то утром профессор зашел к
шимпанзе и услышал:
- Хау ду ю ду, мистер Очковзыграйлов!
Шимпанзе тренировалось, оно просто хотело показать, как его будут
приветствовать в Америке, когда мы, все втроем, по облегченной зоовизе, туда
эмигрируем:
Димочка, я и он.
Но профессор не понял юмора, раньше времени запаниковал и запросился
прямо в болото, в кромешный ад, в ка-ка-ка-ка-кашки. Раз уж повешенным быть
не судилось.
Обратную эволюцию он дальше продолжать не собирался.
Я выполнила его просьбу, применив к нему папин гэджет, возвращающий
всем желающим апендаунерам их первоначальный дарвиновский вид, превратила в
одноклеточное растение. Тем более что голос папы-Змея как раз таки вчера в
ушах звучал, когда я этот гэджет пальцами в кармане шевелила.
- Положь, мерзавка! - сказал мой невидимый, но самый настоящий папа. -
Совсем отца не уважаешь, гадина!
Так как он Лжец и Отец Лжи, это означало, что, отправив профессора в
болото, я еще и премию получу в конце. В виде бесплатного и беспосадочного
полета в гости к подруге Рите, в Первую Вечность, где она жила и работала
стюардессой на летающих тарелках.
Тем же гэджетом, что я уделала профессора, я переделала и шимпанзе. В
человеческую особь превратила, провела совсем не бОльную, малочувствительную