"Юрий Касянич. Лабиринт (Повесть, Сборник фантастических произведений)" - читать интересную книгу автора

подъем завершался овальным отверстием (вход в печь?), за
которым и в котором был только свет,- псевдолуна в каменном
небе; нора, в которой установили мощный театральный софит;
Берт добрался до края норы, выпрямился и понял, что стоит над
кратером;
на всю длину взгляда перед ним клубилась, клокотала оранжевая масса, из
которой непрерывно вырастали смерчи протуберанцев;
сияние ее было сильным, режущим глаза;
в ноздри ударил знакомый, однако еще не узнанный, странный сырой запах;
Берт подумал, что теперь он сможет написать детскую сказку о том, где
ночует солнце, и вдруг понял, что это запах крови; тяжелый, липкий запах,
от которого покачнулось в голове; он вцепился пальцами в острый, горячий
край разлома в стене;
в это мгновение откуда-то со дна кратера стал нарастать шелест, который
пронесся, как краткий сумасшедший порыв ветра перед грозой, и в том
шелесте Берт различил или только почудилось? выдох, человеческий выдох
облегчения: "Дош-ш-е-е-л..."
галлюцинация?
голос архангела?
хлеб-соль у ворот вечного блаженства?
и почему запах крови? тоже галлюцинация?
или с ума схожу от одиночества и темноты глубокой?
- кто здесь?- Берт с удивлением услышал через столько дней молчания
собственный голос - шершавый от волнения, незнакомый, даже чем-то
неприятный, как скрип давно не открывавшейся двери; он чувствовал - должно
что-то произойти: чудо, катастрофа, нечто поразительно сверхъестественное
или, наоборот, до оскомины знакомое;
какую из немногих вечных парадигм выбрала сейчас судьба, чтобы развязать
узелок его путешествия?
и словно отвечая на его вопрос, клокочущая апельсиновая масса
содрогнулась, и вновь повторилось рождение глубинного шелеста, который
вырвался на поверхность, образовав на какую-то крошечную долю времени
огромный прозрачный пузырь, лопнувший ответом:
- время...

*

Конечно же, первым и самым резвым ростком в мозгу стала пробиваться мысль
о хорошо задуманном и реализованном розыгрыше, аттракционе, но Берт
подавил ее;
значит, все происходящее - правда?
время? время... время!!!
в сознание посыпались обрывки воспоминаний о вялых, как цветы в забытой
вазе, спорах в интеллигентских салонах города, где ленивые снобы и
снобини, прижимая к разгоряченным щекам бокалы с ледяным тоником,
толковали и свивали узлы проблем, связанные с жарой и эпохой безвременья;
он припомнил и свою статью об угасании социальных процессов, которую зарыл
редактор с трусливым взглядом мыши, и внезапно его озарило - тонкими,
невидимыми ручейками время вытекло из города и, уплотнившись, скопилось в
этой затаенной, далекой котловине; значит, субстанция времени все-таки