"Юрий Касянич. Лабиринт (Повесть, Сборник фантастических произведений)" - читать интересную книгу автора

образованная отраженным светом, касаясь стен, то убегала вперед, то
пряталась позади; вот уже и озеро; Берт выбрался из норы и отогнал тьму
фонарем, рассыпая крупу света по невозмутимой поверхности воды, которая,
как кожа при ознобе, покрылась мельчайшими пупырышками от непривычного
ощущения освещенности;
На мгновение Берт задержался и наклонился к воде, световой конус вновь
образовал зеркало - да, еще молод, в лице еще не поселились тени
равнодушия и разочарования;
и на какую-то долю секунды в нем опять промелькнула мысль - предательская
искра - остаться, вчувствоваться во вновь обретенную молодость, отдаться
во власть размышлений, которые будет неустанно охранять бдительная тишина:
биомассы предостаточно, еще возможны целые годы жизни, и какая разница -
отшельничать ли в сельской хибаре за городом, гоняя скорпионов, изнывая от
жары и имея малопродуктивный шанс временами окунаться в быстрораздражающий
ритм пыльного города или - блаженствовать в лабиринте среди неповторимой
немой красоты камней над черным озером, беспредельное спокойствие которого
давало возможность ощутить его глубину, попытаться осознать непостигнутые
глубины в себе самом, и наконец - просто успеть подумать о том, на что в
той жизни, куда он так целеустремленно возвращался, никогда не хватало лет
и минут; ведь в душе каждого человека непременно живет мечта - хотя бы
ненадолго укрыться от привычных дел, сбежать из системы координат, к
которой привинчен острыми шурупами образа жизни, определенного самим и
обстоятельствами, уединиться так, чтобы: вышел из дверей - и навстречу -
вода, и никаких посредников, только ты и природа;
пускай здесь нет солнца, неба, щебета птиц, шелеста листьев, зато есть
удивительный потусторонний шанс - остановить мгновение! как сладок
соблазн!
ого, секунда слабости подзатянулась!
он даже улыбнулся, чего не случалось с ним давно; тело после стольких дней
непрерывного движения заныло, предвидя возможность расслабления; в самом
деле - зачем он так изнурительно гнал себя по коварному лабиринту,
пришпоривая свое тренированное тело, словно жеребца во время стипль-чеза,
не зная ни минуты покоя от пронизывающей сердце тревоги за большой город,
оставшийся под куполом отупляющей жары; ведь он нимало не имел
представления о том, что нынче происходит там, где остались тысячи людей,
с каждым днем все более жадно желавших удовлетворения своих,
разрастающихся, как метастазы, потребностей;
зачем? зачем спасать тех, крепости разума которых выдержат и атаку, и
осаду, не добьешься никакими уловками, не докричишься, хоть сгори на
площади в присутствии тысяч; они и не отяготятся попыткой понять смысл
твоего самосожжения, а лишь, усмехнувшись, махнут рукой и скажут, что это
перекос сознания и каждый сходит с ума по-своему; и ты умрешь, признав
собственное бессилие перед угоревшим социумом, и твой пепел ветры вплетут
в косы неба;
и в это мгновение, словно ответ, в раковины его ушей стал спирально
вкатываться нарастающий рокот (или это нервы, напряженные до предела,
загудели, как высоковольтные провода? или это кровь, в бешеном ритме
перекачиваясь через шлюзы сердца, сигнализировала о своем давлении?);
рокот усиливался, приближался, словно шум прибоя, посылаемый океаном,
который от нетерпения вышел из берегов;