"Юрий Касянич. Лабиринт (Повесть, Сборник фантастических произведений)" - читать интересную книгу автора

друга, продолжали носить летнюю одежду, разговоры о расшутившейся погоде
стали напоминать заезженную пластинку;
с удивительной расторопностью клерикалы (а еще догматики!) увидели в
затянувшемся лете роковое знамение, в храмовых молебнах они убеждали бога
положить конец солнечным бесчинствам, в проповедях набатом звучала мысль,
что жара это кара людям, погрязшим в болотах греха, что город был
изолирован богом, чтобы грех, как чума, не расползся по планете;
синоптики и метеорологи с уверенностью, обеспеченной твердым денежным
эквивалентом, врали, давая долгосрочные прогнозы, в которые подпускался
неяркий краситель надежды на перемену погоды, ибо зима находилась под
очевидной угрозой, и детвора озадаченно вопрошала родителей, когда же
пойдет снег; но снег так и не выпал, зима не состоялась, лыжи и санки
невостребованно пропылились в кладовках и сараях; весна была похожа на
осень и зиму, набухшие почки столкнули гремящую зелено-бурую листву, и
через три недели кроны покрылись изумрудными брызгами;
в городе все чаще обнаруживали свое присутствие змеи, они нагло валялись,
свернувшись чешуйчатыми кольцами на бетонных парковых площадках, как
забытые шланги; заползали в песочницы, вызывая панический ужас среди
издерганных мамаш, которые по привычке издали орали на своих детей,
временами выныривая из непоследовательной болтовни; и как только в воздухе
раздавался крик тревоги - эти самые мамаши и медлительные, согбенные и
статные бабушки, разом отринув все мысли о хондрозах, ишиасах и подаграх,
обретали поразительную стрессовую подвижность, и все стремительно
возносили детей на руки, укладывали в коляски и катили прочь; и не менее
перепутанная змея внезапно оставалась в полном одиночестве, даже не успев
продемонстрировать свою агрессивность; и на казалось бы безопасных
архивных полках завелись скорпионы, они даже овладели кабинетом, который
Берту выделили для работы; однажды, открыв ящик письменного стола (стол
был старинный, даже древний, темной полировки, с инкрустацией на
столешнице, у каждого ящика была резная ручка - не чета нынешним
стилизациям), он с изумлением увидел, что смоляная самка скорпиона вывела
там свое поганое потомство и, почувствовав угрозу, воинственно нацелила на
возможного обидчика ядовитый хвост, схожий с маленьким манипулятором;
баллончик с инсектицидом, который Берт, перебежав улицу, купил в сутулом
магазинчике под вывеской "На всякий случай",- несколько щедрых, от души,
струй, и скорпиониха со своими гадкими детенышами захлебнулась отравой,
так и не наказав обидчика, а Берт брезгливо собрал пинцетом дохлых тварей
на листок бумаги и с удовольствием отнес в мусороприемник; вернувшись, он
проветрил кабинет, включил озонатор, расслабленно опустился в обитое кожей
кресло и тут же вскочил, испустив непроизвольный крик испуга,- на широком
матово-кофейном подлокотнике взметнулся чёрный ядовитый фонтанчик
скорпионьего хвоста;
приходилось смириться с постоянным присутствием членистоногой нечисти
где-то рядом; взгляды горожан стали озабоченнее и внимательнее, движения
осторожнее - поначалу всем и всюду мерещились сколопендры, скорпионы,
пауки, тропические сороконожки, которые с приходом жары естественным
образом (но неведомо откуда) пополнили насекомый мир города; наиболее
неуравновешенная часть населения усиленно муссировала слухи о якобы
имевшей место диверсии, кто-то даже утверждал, что ночью видел пролетавший
самолет, который распылял над городом личинки этих ядовитых пакостей;