"Георгий Катаев. Звезды просят слова ("Знание - сила", 1964, № 12)" - читать интересную книгу автора

спать хочется!"
Закатились под батарею гантели, протопали бутсы. Можно было смеяться
вволю.
Но настоящий, уже не сдерживаемый хохот пяти здоровых глоток раздался
минут через двадцать, когда Ленька вернулся из читалки и стал раздеваться,
тихо бормоча: "Надо же, раньше меня встали! Уходил, они еще сидели! Нет,
сегодня я что-то не могу, надо вздремнуть еще!"
С ребятами из своей комнаты Ленька потом неделю не разговаривал.
Диплом он защищал по захватыванию и затягиванию (такая паучиная
терминология существует в радиофизике). Началось распределение. Я попал в
институт, с которого начал рассказ. Леньке неожиданно предложили
аспирантуру.
Преподаватели кафедры, видимо, были наблюдательнее товарищей по курсу.
После памятного всем нам выпускного вечера я Леньку не видел, но
кое-что до меня доходило. Как почти все экспериментаторы, в срок он не
защитился. Это теоретику нужны только авторучка, стопка бумаги и хорошая
библиотека. А экспериментатор должен собрать установку, прибор за
прибором. Попробуй, когда в отделе снабжения на тебя уже смотрят волком:
ведь на работу аспиранта денег не полагается. А стеклодувы потребляют
спирт в объеме выдуваемых ими изделий... Ну и так далее. Но Ленька молодец
- защитился через год после окончания срока. Кандидат
физико-математических наук!
Защитился - и неизвестно куда пропал. Хоть теперь объявился!
В час дня, когда наиболее стойкие сотрудники занимали очередь в
институтскую столовую, а сибариты - в ближайшее кафе, я вышел из дверей
института.
Ленька появился минуты через две. Он был в черном халате и тащил что-то
похожее на этажерку из алюминиевых уголков. Внутри этажерки смутно
поблескивал дюаровский сосуд - вроде большого термоса, но с длинной шеей
внизу. На зеркальную поверхность сосуда в интересах техники безопасности
был натянут капроновый чулок. Из герметической крышки, неуважительно
называемой "капкой", торчали во все стороны латунные трубки с кранами. За
одну из трубок уцепился обвисший пузырь метеорологического шара-зонда.
Такая штука была мне знакома. В ней носили в главный корпус жидкий гелий,
а чтобы он не испарился в атмосферу, дорогой газ собирали в эту желтую
резиновую грушу.
- Зачем тебе в первый день работы на новом месте понадобился гелий? -
спросил я Леньку.
- Сейчас все расскажу! Полезай в машину, поедем на ожижительную
станцию, - ответил тот на ходу и подошел к бело-зеленой "Волге". Ленька
мастерски вырулил из ряда и не менее лихо промчал триста метров до новой
территории института, где находилась ожижительная. Пристроившись в хвост
очереди автокаров и ручных тележек с черными металлическими дюарами для
жидкого азота и голубыми - для кислорода, он распахнул дверцу.
На дворе стоял жаркий сентябрьский денек.
- Так ты все эти годы здесь? - сказал Ленька. - Завидую. Мог заниматься
наукой, не то что я:
И он рассказал, что по окончании аспирантуры его направили в весьма
отдаленный "почтовый ящик", где он в течение пяти лет конструировал некую
заоблачную аппаратуру. Производственные планы были достаточно жесткими, и