"Валентин Петрович Катаев. Растратчики (Повесть)" - читать интересную книгу автора

часа. Изабелла грузно уселась в пролетку, решительно подобрала манто и пошла
колесить по Ленинграду. В первую голову она, разумеется, объехала наиболее
подозрительные вокзалы, разузнала, когда и куда уходят поезда, и, не найдя
мужчин ни в буфете, ни возле кассы, успокоилась - значит, не успели уехать.
После этого Изабелла предприняла планомерное обследование всех ресторанов и
пивных-столовых, где, на ее опытный взгляд, могли загулять сбежавшие
мужчины. Этих заведений было немало, но она знала их наперечет по пальцам.
Сперва она заехала в кафе "Олимп", где посредине, в стеклянном ящике, всегда
выставлен громадный поросенок с фиалками во рту. Там она показала подругам
новую шляпку, дала пощупать фильдеперсовые чулки, обругала дуру Мурку,
высокомерно намекнула, что живет теперь с одним председателем московского
треста и на книжке имеет полторы тысячи. Словом, напустила завистливого
тумана, поджала губы, подобрала манто и шумно удалилась. Затем она побывала
таким же точно манером в "Низке", в "Вене", в "Шато де Флер" (ибо разве есть
в России хоть один городишко, где бы не было "Шато де Флер"?), в "Гурзуфе",
в "Дарьяле", в "Континентале", в "Южном полюсе", на всякий случай даже во
Владимирском клубе и во множестве прочих учреждений того же характера, пока,
наконец, часу в девятом не очутилась в "Баре".
- Ой, опоздала! - воскликнула, хохоча до слез, одна из тутошних девиц,
после того как Изабелла, обежав все девять дубовых апартаментов американской
пивной, тяжело дыша, подсела к столику. - Опоздала, Дунька, опоздала! Что
тут было без тебя только что! Умереть можно! Являются, представь себе,
каких-то двое, пьяные как зюзи. Их даже пускать сначала не хотели. Одеты
довольно паршиво. Но монеты при них, понимаешь, вот такая пачка и даже
больше. И кричат: "Где у вас тут графини и княгини? Хотим, кричат,
заниматься с женщинами из высшего общества!" А сами аж со стульев падают, до
того пьяные!
- Где ж они теперь? - спросила Изабелла, бледнея, и щеки у нее
затряслись. - Куда ж они девались?
- Смотрите, какая быстрая нашлась! А видела, как лягушки прыгают? -
быстро и злобно подхватила одна девица в кошачьей горжетке и раза три
показала кукиш. - Держи черта за хвост. Их Жоржик повез в машине на
Каменноостровский, к царю. Теперь пиши пропало. Пока их там окончательно не
разденут - не выпустят. Определенно. У них там целый арапский трест вокруг
царя организовался.
- Какой царь? Какой трест? - зашипела Изабелла, багровея. - Что вы мне,
девушки, пули льете?
- Ой, глядите, она ничего не знает! С луны ты сорвалась, что ли, или
еще с чего-нибудь? У нас тут в Ленинграде такие дела творятся, что подохнуть
можно от удивления. Такая пошла мода на кино, что дальше некуда. Всякий день
ставят какие-нибудь исторические картины. Представь себе, начали недавно
снимать одну картину, называется "Николай Кровавый", где царь участвует, и
царица, и вся свита, министры и разные депутаты. И, главное, снимаются не
какие-нибудь там артисты, а настоящие бывшие генералы, адмиралы, адъютанты,
офицеры. Даже митрополит один и тот снимался, чтоб мне не сойти, тьфу, с
этого места! По три рубля в день получали, а которые на лошади, так те -
восемь. Пораздавали им ихние всевозможные лейб-гвардейские френчи, галифе,
погоны, сабли - нате, надевайте. Потеха. Сначала они, конечно, сильно
стеснялись переодеваться. Думали, что как только наденут свои старорежимные
формы, так их сейчас же - бац за заднюю часть и в конверт. Но потом, однако,