"Валентин Петрович Катаев. Растратчики (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Никита поспешно сполз с перил и рысью побежал к себе в каморку. Тут он,
суетясь, влез в длинный ватный пиджак, просаленный на локтях, нахлобучил
картуз и пошел искать уборщицу.
Уборщица сидела в коридоре за перегородкой и мыла стаканы.
- Уборщица, живо пиши доверенность на жалованье.
- Нешто платят?
- Пиши, говорю, не спрашивай. А то шиш с маслом получишь.
- Не пойму я тебя, Никита, - проговорила уборщица, быстро вытирая руки
об юбку, и побледнела. - Ушли, что ли, они?
- Нас с тобой не спросились. У них в руках чек на двенадцать тысяч.
Уборщица всплеснула руками:
- Не вернутся, значит?
- Уж это их дело. Доверенность-то писать будешь? А то, чего доброго,
упустишь их, тогда пиши пропало. В Москве, чай, одних вокзалов штук до
десяти; побежишь на один, а они в это время с другого выедут. Пиши,
Сергеева, пиши, не задерживай.
Уборщица перекрестилась, достала из ящика пузырек с чернилами,
четвертушку бумаги, корявую ядовито-розовую ручку и обратила к Никите
неподвижные свои белые глаза. Никита присел на край табуретки, расправил
ватные локти и, трудно сопя, написал витиеватую доверенность.
- Подписывай!
Уборщица подписала свою фамилию и тут же вспотела. Никита аккуратно
сложил бумажку и хозяйственно спрятал ее в недра пиджака.
- Поеду теперь по банкам, - сказал он. - Если в "Промбанке" не найду,
так наверняка они в Московской конторе получают. Дела!
С этими словами Никита быстро удалился.
- В пивную, Никита, смотри не заходи, не пропей! - слабо крикнула ему
вслед уборщица и принялась мыть стаканы.
Под проливным дождем Никита добежал до Лубянской площади. Уже порядочно
стемнело. Стены домов, ларьки, лошади, газеты, фонтан посредине - все было
серо от воды. Кое-где грязь золотела под ранними, еще не яркими фонарями
автомобилей. Автобусы с тяжелым хрюканьем наваливались вдруг из-за угла на
прохожих. Люди шарахались, ляпая друг друга грязью. Сорвавшаяся калоша,
крутясь, летела с трамвайной подножки и шлепалась в лужу.
Мальчишки-газетчики кричали:
- Письмо Николай Николаевича Советской власти! Манифест Кирилла
Романова! Речь товарища Троцкого!
Брызги и кляксы стреляли со всех сторон. Противный холод залезал за
шиворот. Было чрезвычайно гнусно.
Никита терпеливо дождался трамвая и, работая локтями, втиснулся на
площадку. Вагон был новенький, только что из ремонта, сплошь выкрашенный
снаружи свежим краплаком и расписанный удивительными вещами. Тут были
ультрамариновые тракторы на высоких зубчатых колесах, канареечно-желтые
дирижабли, зеленые, как переводные картинки, кудрявые деревенские пейзажи,
тщательно выписанные - кирпичик к кирпичику - фабричные корпуса, армии,
стада и манифестации. Знамена и эмблемы окружали золотые лозунги: "Земля
крестьянам - фабрики рабочим", "Да здравствует смычка города и деревни",
"Воздушный Красный флот - наш незыблемый оплот" и многие другие. От мокрых
стен вагона еще пахло олифой и скипидаром. В общем, весь он был похож на
тир, поставленный на колеса и выехавший, к общему удивлению, в одно