"Валентин Петрович Катаев. Растратчики (Повесть)" - читать интересную книгу автора

прекрасное воскресенье из увеселительного сада.
Подобных вагонов ходило по Москве немного, и Никита ужасно любил в них
ездить. Они приводили его в состояние восхищения и патриотической гордости.
"Вот это я понимаю, - думал он, неизменно протискиваясь на площадку, -
трамвай что надо. Вполне советский, нашенский".
Попав в любимый вагон, Никита сразу повеселел и окреп духом. "Ладно, -
думал он, - я их живо отыщу. Трамвайчик не выдаст".
И действительно, едва Никита вошел в вестибюль банка, как увидел
Филиппа Степановича и Ванечку. Они сидели на диванчике под мраморной
колонной и совещались. Никита осторожно, чтобы не спугнуть, зашел сбоку и
стал слушать.
- В портфель, Ванечка, суммы класть неудобно и опасно, - говорил
поучительно бухгалтер. - Того и гляди, хулиганы вырежут. Мы сделаем так:
шесть тысяч ты у себя размести по внутренним карманам, а шесть я у себя
размещу по внутренним карманам, - верней будет.
- Вот, вот, - прошептал Никита, дрожа от нетерпения, - поспел-таки.
Делятся.
Ванечка озабоченно пересчитал пачку хрустящих молочных червонцев и
половину отдал Филиппу Степановичу. Бухгалтер расстегнул пальто и уже
собрался определить сумму в боковые карманы, как Никита вышел из-за колонны
и снял картуз. Он вытянул руки по швам и склонил голову.
- С получкой, Филипп Степанович.
Прохоров вздрогнул, увидел курьера и нахмурился.
- Почему ты здесь, Никита? Кто тебя прислал?
Никита быстро засунул руку за борт пиджака и молча подал изрядно
отсыревшую доверенность.
- В чем дело? - проговорил Филипп Степанович, обстоятельно надевая на
нос пенсне и слегка откидывая голову, чтобы прочесть документ.
Он прочел его, затем снял пенсне, посмотрел на Никиту взором высшего
гнева и изумления, замотал головой, хотел что-то сказать, но не нашел слов,
и получилось грозное мычание. Филипп Степанович очень покраснел, отвернулся,
надел пенсне, покрутил перед своим лбом пальцами, покосился на Никиту,
протянул бумажку Ванечке.
- Прошу вас быть свидетелем, товарищ кассир, до чего обнаглели курьеры
в наше время, - произнес он довольно официальным вибрирующим голосом.
Ванечка прочитал бумажку и укоризненно покачал головой.
- Как же так, Никита, - сказал он по возможности ласково, - разве можно
приставать к людям до такой степени, чтоб ходить за ними даже в банк? Завтра
все будут получать, и уборщица Сергеева получит с удовольствием.
- Дозвольте получить сегодня как за себя, так и за уборщицу, - сказал
Никита, не трогаясь с места и не отводя глаз от ассигнаций. - Сделайте
исключение из правила.
- Это еще что за новость! - воскликнул бухгалтер в сильнейшем
волнении. - А вот я на тебя за такие штуки подам заявление в местком.
Распустился!
- Пожалуйста, Филипп Степанович, - тихо, но настойчиво сказал Никита.
- Я даже разговаривать с тобой не нахожу нужным, такая наглость! -
заметил бухгалтер и уложил деньги в боковой карман. - Пойдем, Ванечка.
Филипп Степанович и Ванечка быстро двинулись, как бы сквозь Никиту, и
вышли на улицу, придерживая пальцами боковые карманы.