"Валентин Петрович Катаев. Время, вперед! " - читать интересную книгу автора

Валентин Петрович Катаев


Время, вперед!


------------------------

Первая глава временно пропускается.

II

Будильник затарахтел, как жестянка с монпансье. Будильник был дешевый,
крашеный, коричневый, советского производства.
Половина седьмого.
Часы шли верно. Но Маргулиес не спал. Он встал в шесть и опередил
время. Еще не было случая, чтобы будильник действительно поднял его.
Маргулиес не мог доверять такому, в сущности, простому механизму, как
часы, такую драгоценную вещь, как время.
Триста шесть разделить на восемь. Затем шестьдесят разделить на
тридцать восемь и две десятых.
Это Маргулиес сосчитал в уме мгновенно.
Получается - один и приблизительно пять десятых.
Числа имели следующее значение:
Триста шесть - количество замесов. Восемь - количество рабочих часов.
Шестьдесят - количество минут в часе.
Таким образом, харьковские бетонщики делали один замес в одну и
приблизительно пять десятых минуты, то есть - в девяносто секунд. Из этих
девяноста секунд вычесть шестьдесят секунд обязательного минимума,
необходимого по каталогу на замес. Оставалось тридцать секунд.
Тридцать секунд на подвоз материалов, на загрузку и подъем ковша.
Теоретически - возможно. Но практически? Вопрос. Надо разобраться.
До сих пор на строительстве лучшие бригады бетонщиков делали не больше
двухсот замесов в смену. Это считалось прекрасной нормой. Теперь положение
резко менялось.
Лезвием безопасной бритвы Маргулиес очинил желтый карандаш. Он очинил
его со щегольством и небрежной ловкостью молодого инженера, снимая длинные,
виртуозно тонкие полированные стружки.
На горе рвали руду. Стучали частые, беспорядочные взрывы.
Воздух ломался мягко, как грифельная доска.
Маргулиес перелистал штук пять толстых книг в коленкоровых переплетах
с серебряными заглавиями, делая отметки и подсчеты на полях пожелтевшей
газеты.
Газетная телеграмма ровно ничего не объясняла. Ее цифры были слишком
грубы. Кроме того, обязательные шестьдесят секунд, взятые из официального
справочника, тоже казались весьма спорными.
Маргулиес сидел голый и грязный перед хрупким гостиничным столиком.
Круглый столик не годился для работы. Маргулиес сидел, завернутый в
несвежую простыню, как бедуин.
Жгучие мухи крутили вокруг него мертвые петли, роились в высокой