"Елена Катасонова. Сказка Андерсена " - читать интересную книгу автора

взглянула на Аленку.
Та, еще всхлипывая, хмуро кивнула.
Они подошли к стоявшей на углу продавщице с длинным и узким
алюминиевым бачком, и Анна Петровна купила две самые большие, круглые
порции.
Аленка, растягивая удовольствие, аккуратно облизывала мороженое по
кругу, откусывала хрустящие вафли, и горе ее отступало и таяло. А мама
рассказывала, как училась когда-то в узбекской школе, какой добрый народ
узбеки и какой звучный у них язык.
- Вот, например, "соловей" по-узбекски - "буль-буль"...
- Мам, ты себе почему не купила? - спросила вдруг Ира.
- Да я не люблю, - отмахнулась мать. - - , А "змея" знаете как?
"Илльон"...
Ира решительно остановилась и загородила матери путь, протягивая ей
мороженое.
- И у меня, и у меня откуси, - спохватилась Аленка, хотя у нее почти
ничего не осталось.
Мама улыбнулась, но спорить не стала. Она осторожно откусила от каждой
порции по кусочку, и все трое, довольные, пошли дальше. Они шли и шли, жара
понемногу спадала, и Аленка, как всегда, стала потихоньку копировать
встречных - какая у них походка (у всех же разная!), какое выражение лица.
Ира покатывалась со смеху - такие вот представления очень любила, - а мама
на этот раз вроде ничего и не замечала. Она остановилась у невысокого
здания из серого камня с большими, до земли, окнами и сказала, тоже
посмеиваясь:
- А ведь это Дворец пионеров, в нем штук сто, наверно, кружков. Может,
пойдешь, Аленушка, в драматический, раз уж ты у нас такой клоун? - Все она,
оказывается, прекрасно видела.
Через неделю, замирая от собственной смелости, никому ничего не
сказав - второй раз позора бы не пережила, - Аленка толкнула тяжелую дверь
Дворца и вошла в прохладный мраморный вестибюль. Вверх вела парадная
лестница, огромные зеркала отражали ссутулившуюся от страха фигурку, а на
втором этаже, в комнате с окном во всю стену, сидел сухонький седой человек
и принимал ребят в кружок художественного слова. Человека звали Дмитрий
Михайлович.


Глава 5

Дмитрий Михайлович Самсонов, старый провинциальный актер, был из тех,
на ком многие годы держалась слава театральной России. Лет за десять до
революции он окончил киевскую гимназию и поступил в университет, на
юридический. Проучился три года и бросил: все равно ведь просиживал в
театре все отпущенное для наук время.
Закончил театральную студию, вышел на любезные сердцу подмостки, и
пошла-поехала сладостная, беспечная, определенная не более чем на сезон
актерская жизнь. Киев, Севастополь, известный строгими ценителями Харьков,
даже Москва - два сезона.
Наконец он осел окончательно здесь, в Поволжье, в голодные тридцатые
годы.