"Вениамин Каверин. Рисунок (Журнал "Новый мир")" - читать интересную книгу автора

- Хитер, - сказал Петр Степанович.
- И не только хитер, но мстителен, коварен и зол. Я в мастерской
работаю сорок лет, меня каждая собака знает и уважает, а его я боюсь.
Более того, его весь город боится.
- В чем же дело?
- Неизвестно. Вот, например, наш город славился поэтами, художниками,
скульпторами. Но когда он приказал называть себя Мэром, все уехали. А
почему? Потому что у тех, кто называл его просто Лукой Лукичом, он под
разными коварными предлогами отбирал мастерскую. Темная личность! Но,
между прочим, отлично играет в "японский сундучок" - есть такая карточная
игра - и даже объявил, что, кто у него выиграет партию, может называть его
не Мэром, а просто Лукой Лукичом.
- Ну что же! Будем посмотреть! - загадочно сказал Петр Степанович. - А
теперь позвольте, Иван Георгиевич, поговорить с вашей дочкой и, если вы не
возражаете, наедине?
Иван Георгиевич вздохнул.
- Да, разумеется. Но дело в том, что...
- Я знаю, она перестала петь. И очень похудела, должно быть? И не спит
по ночам?
- Просто не узнать!
- Вот мы с ней и выясним, в чем дело! А пока я по секрету скажу вам,
что Юра Ларин жив.
Надо было видеть, какое впечатление произвели на старого резчика эти
слова. Он подпрыгнул от радости и так высоко, что ему позавидовал бы любой
мастер спорта по прыжкам в высоту.
- Жив! Слава богу! Это такой мальчик! Такой мальчик! Он после учебного
дня мыл пол в классе, а когда я его спросил: "Зачем?" - ответил: "Не
"зачем", а почему. Потому что мне это нравится". Сам испек торт!
- Торт?
- Да! Для Ириночки в день ее рождения. И украсил его формулой, которую
она не знала, когда, кончая восьмой класс, едва не провалилась по
математике. Вообще она учится неважно, а Юра ей так помогал, так помогал!
- Вот пускай она о нем и расскажет!



Ветвь, полная цветов и листьев

Надо сказать, что Петр Степанович удивился, увидев Иру Синицыну.
Красавицы в подавляющем большинстве прекрасно знают, что они красавицы,
а она, казалось, не имела об этом никакого понятия.
Она была такая тоненькая, что с сильным ветром, не говоря уже о
штормовом, надо было заранее сговариваться, чтобы он не переломил ее.
Глаза на нежном лице, казалось, стеснялись, что они такие большие, а
длинные изогнутые ресницы старались казаться короткими, не заслуживающими
никакого внимания.
Она смутилась до слез, когда Петр Степанович заговорил о Юре, и
побледнела, как будто кто-то спрятал ее под папиросную бумагу.
- Ну, как он? Я получила от него письмо, только два слова: "Не
забывай!" - и рисунок сильванта. Вы не знаете, получил ли он мой ответ?