"Вениамин Каверин. Рисунок (Журнал "Новый мир")" - читать интересную книгу автора

заклинание.
Вот на какой дом собирались Заботкины менять свою уютную двухкомнатную
квартиру. И это было сделано буквально в течение двух дней: Николай
Андреевич получил нечто вроде пятиугольного салона, который он немедленно
превратил в архитектурную мастерскую. Тане досталась так называемая
гардеробная - в ней причудливо смешивались запахи нафталина и кофе. Зала с
итальянскими окнами, выходившая на речку Немухинку, была отведена под
столовую, а большая комната, напоминавшая фонарь, превратилась в детскую.
По-видимому, она и была задумана как фонарь с разноцветными стеклами, так
что в солнечный день казалось, что плывущие в воздухе желтый, сиреневый,
красный и синий цвета бесшумно ссорятся между собой: каждому хотелось
освещать колыбельку. Словом, все были довольны, и в особенности Мария
Павловна, которая каким-то чудом существовала во всех четырех комнатах
одновременно.
Что касается чердака... Почти до самой крыши он был набит разным
хламом, от которого сестры Фетяска рады были отделаться, и отделались,
упросив мягкосердечных Заботкиных распорядиться им по-своему: "предать
огню", как они старомодно выразились, или продать какому-то
татарину-старьевщику, который давно скончался и существовал только в их
воображении.



Маленькие загадки

Встречаются в жизни маленькие загадки, на которые решительно не стоит
обращать внимания. Тане показалось, что кто-то ночью погладил ее по лбу
мягкой лапкой. Так что же? Это могло померещиться ей или просто
присниться.
Кто-то выпил молоко, которое Мария Павловна налила в блюдечко для Тюпы
- так звали розового, интеллигентного заботкинского кота, который не стал
бы врать и жаловаться, если бы это было не так. А он, между прочим,
жаловался - по крайней мере именно так можно было понять его обиженное
мурлыканье. Причем это случилось не раз и не два.
Однажды под утро, когда Славик громким чмоканьем - он сосал свою пятку
- разбудил Марию Павловну, она ясно услышала мягкие, негромкие звуки
флейты, именно флейты, а не скрипки, что могло случиться, если бы Тане,
любившей поспать, захотелось в шесть утра приняться за свою скрипку.
Это было странно, но у Марии Павловны просто не было времени
удивляться. Надо было кормить Славика - собственная пятка, конечно, не
могла заменить ему завтрак! Ну, флейта так флейта! Хорошо еще, хоть не
барабан или контрабас!
Но когда на одном из чертежей Николая Андреевича появился загадочный
рисунок, напоминавший добродушную собаку, вставшую на задние лапы,
Заботкины задумались, хотя нисколько не разволновались. Мария Павловна
припомнила, что кто-то воспользовался не только Тюпиным молоком -
неоднократно пропадали остатки хлеба, которые она откладывала, чтобы
насушить из них сухарей. Любимую соску Славика, потерянную в садике возле
дома, кто-то нашел и положил в стакан с кипяченой водой, стоявший на
столике подле его кроватки.