"Любовь Каверина. Он строит, она строит, я строю " - читать интересную книгу автора

нас все соседи ругают.
- Забирайте своих проклятых дармоедов из моей капусты! А то я их живо
топором-то оглажу!
Смешно - "кур из капусты" - как будто они в щи попали.
Бр- р-р, надо бежать на улицу. Ладно, потерплю еще немного. Вот когда
эта капля доползет до конца стекла, тогда и побегу. Ползет. Как трамвай.
Может, попробовать зажать ее пальцем? Все равно просачивается. Ниже, ниже.
Остановилась. Только что это так ревет рядом с моей каплей? Грузовик! К нам!
- Куда ты? Накинь пальтушку. Промокнешь.
Угадала! К нам! Папа соскочил с подножки и машет грузовику руками.
Машина ревет, но боится съезжать. Канаву-то размыло. Ой! И мама приехала!
Мама идет к сараю в мокром плаще. И прямо в плаще садится на табуретку.
Они с бабушкой молчат. Я знаю, они молчат про то, чем кормить папу и шофера.
- Сварить пару курей. Нечего с ними чикаться. Что это за мужик, если не
может голову петуху отрубить. Не по-людски все делается.
Мама ничего не говорит и не вынимает рук из карманов. Плащ почернел на
плечах и спине. Капли быстро скатываются по стеклу, будто плачут.
Мама встает, берет хозяйственную сумку и, отодвинув марлевую занавеску,
идет к двери. Я вскакиваю, хватаю пальто, чтобы успеть за ней, табуретка с
грохотом падает.
- Сиди. Вечно за матерью хвостом увязываешься!
Мама ушла. Грузовик все еще ревет и бьет светом по стеклу. Почему-то
сразу вспомнился петух. Большой такой, красный. Ему на грязной колоде должны
рубить голову топором. Вокруг толпа. Все шумят, смеются. Топор взлетает -
ах! - и тишина... Петух с отрубленной головой летит и хлопает крыльями.
Летит и кричит "Ку-ка-ре-ку!".
Не понятно, как он без головы кричит. Так не бывает.
Мамы все нет из магазина. Бабушка спит, повернувшись к стене. Беру
потихоньку пальто и выбираюсь из сарая.
Грузовик съехал носом прямо в канаву и остановился. Один борт у него
откинут. Видна целая куча плоских желтых камней. Что ли из таких камней дома
и строят? Папа с шофером, скрючившись, подтаскивают камни к борту и
сбрасывают вниз. Шофер кидает прямо на дорогу. Он сердитый, ругается. Вода
течет у него по лицу, и он вытирает ее кепкой. Папа, размахнувшись,
старается перекинуть камень через канаву к нам на участок. У папы голова
наклонена, и из-за шляпы не видно, сердится ли он.
- Я с хозяевами всегда по-людски, а раз ко мне не по-людски, то и я не
по-людски!
Папа размахивается, и камень падает прямо в воду, в канаву. Стоит
секунду распрямленный, так, что видно лицо. А потом сгибается над новым
камнем.
Оказывается, дом строить очень долго и тяжело.
Начало темнеть. Сердитый шофер уехал. Мама пришла в белых резиновых
перчатках и стала помогать нам с папой перетаскивать камни через канаву.
- Видала вредителя?! Побросал прямо на дорогу и укатил.
Папа так посмотрел на маму, будто сейчас швырнет в нее плиту. Я даже
присела. А он грохнул ее себе под ноги и захохотал:
- Завтра похоронные машины по нашему буту, как козлы, поскачут.
Странное какое слово: "бут". Коротенькое очень. Машины передними
колесами скок на одну бутину, задними - скок на другую. Нет, не поместятся.