"Евгения Кайдалова. Колыбельная для Варежки " - читать интересную книгу автора

Закатный солнца шар,
Гитары звонкой трель,
Звеня в ушах, слепя глаза,
Качают колыбель...

Варя вслепую нащупала его руку и поднесла к своей щеке. Он гладил ее с
такой нежностью, которой она не могла припомнить в их прошлой жизни. Словно
райский сад, куда они оба сейчас попадут, не принимал в их душах ничего
жесткого, озлобленного, сиюминутного, оставляя одно бесконечное ласковое
снисхождение к любимому человеку.
И верная любви мелодия не отступала - круто вздымалась и с шумом
обрушивалась, словно бесконечный морской прибой.

Солнцем обласканы там небеса...

Валентин высвободился из рук жены с сожалением, недоумением и некоторым
страхом. Ее порыв был настолько же волнующим, насколько неожиданным, но они
едва не потеряли равновесие, качнувшись в сторону земли, а это было опасно
при низкой балюстраде. Он отступил и пристально вгляделся в ее лицо, словно
не веря, что увидит ту же самую женщину. Черты оставались прежними. Однако
лицо изменилось так, как если бы на одном и том же пейзаже вместо весело
сверкающего льда он вдруг увидел взметнувшиеся волны. А в глазах, когда они
открылись, и вовсе стояла дымка, та, что отрывается от воды с началом
рассвета. Чуть погодя глаза стали ясными, но в них появилось такое странное
выражение, что Валентин не знал, как на него ответить. И не ответить на
случившееся он не мог - ведь там, где только что гуляли волны, вдруг
открылось морское дно, каким оно бывает во время отлива, когда вся жизнь
уходит вместе с водой, а забытая стихией рыба задыхается и жадно открывает
рот, еще не зная, что ей не хватит всего воздуха на свете.
Варя избавила его от необходимости отвечать - она опустила глаза. Губы
медленно превращались в странно искажающую лицо, похожую на шрам усмешку.
Валентин тоже отвел взгляд. Не зная, куда приткнуть его, он посмотрел
на счетчик кадров в фотоаппарате.
- Кажется, пленка закончилась, - сказал он глухо. - Пойдем?