"Евгения Кайдалова. Колыбельная для Варежки " - читать интересную книгу автора

свою квартиру? А с английским я, между прочим, помогаю не только ему.
Последняя фраза призвана была пристыдить Наилю, но та расхохоталась:
- Мой муж?! Мой муж будет содержать семью. И меня, между прочим,
любить.
В порыве веселья Наиля заговорила слишком громко, и несколько
проходивших мимо студентов остановились, с восторгом ее созерцая и
перешептываясь. Наиля не покраснела и не опустила глаз. Она со знанием дела
затянулась сигаретой и, сложив губы упругим манящим кольцом, выпустила в их
сторону дым. Лишь затем опять повернулась к Варе, продолжая краем уха ловить
восхищенные вздохи.
- Вот повезет кому-то! - услышала и Варя.
Подруги сидели на низеньких батареях-гармошках в самом большом и шумном
лифтовом холле на первом этаже их учебного корпуса. На местном сленге он
назывался Большой сачок - большое место для сачкования.
Здесь много курили и говорили. Появляться в Большом сачке было так же
актуально, как в прошлые века выезжать на балы и посещать салоны.
Поддерживая традицию, Наиля курила. Тонкая смуглая рука в кованом
серебряном браслете становилась еще красивее с беспечно вложенной между
пальцами сигаретой. Варя вела здоровый образ жизни, но это не прибавляло ей
ни капли красоты.
- А почему вы не поженитесь?
- Ой, да кому это надо! Штампик в паспорте...
- У меня будет штампик в паспорте, - заверила Наиля, - а у моего мужа
будут обязательства, а не просто все на блюдечке с голубой каемочкой. Но
сначала мои родители еще посмотрят, насколько он обеспеченный, чтобы я ни в
чем не нуждалась. И кстати, - она заговорила почти неуловимо для
постороннего слуха, - могу тебе по секрету сказать, что я еще девочка, я
себя берегу.
Варя вдруг испытала странное чувство униженности, хотя в конце
двадцатого века белой девственной вороной должна была бы чувствовать себя
Наиля.
- А после первой ночи, - вдохновляясь, продолжала она, - муж положит
мне на подушку бриллиантовые серьги. Как папа когда-то - маме.
- Ну, знаешь, у вас все-таки патриархальные нравы.
- А что у вас?
- Нельзя же лишать себя всех радостей жизни!
- У тебя сейчас много радости?
Варя с ужасом поняла, что Наиля гораздо проницательнее, чем ей
казалось. Варины руки машинально потянулись друг к дружке суетящимися
пальцами.
- Ты для него разобьешься в коровью лепешку, - уверенно проговорила
Наиля, - и знаешь, что он сделает?
- Что?
- А что делают с кизяком? Когда он высыхает, им печь топят.
Варя смотрела вперед, чтобы не видеть пророчицы Наили. Впереди бурлила
жизнь: потоки студентов шли в библиотеку и обратно, другие толкались у
лотков с книгами и театральными билетами, а дальше - переполненный гардероб
и стеклянные двери из мира науки - в большой мир. Она не представляла, как
будет лавировать в нем без Тимура;
И вдруг Варя его увидела - как по мановению волшебной палочки. Он вышел