"Евгения Кайдалова. Дыра в земле " - читать интересную книгу автора

вернемся домой, этот вагон станет прекрасной темой для рассказов друзьям.
Твой чемодан, Кристин! Ваш чемодан, Джулия! Вперед! - Джентльменство
одержало в стойком британце победу над страхом.
Кристин юркнула в закопченную дверь и с облегчением перевела дух - ее
серо-голубая шифоновая блузка осталась незапятнанной.
Джорджу было труднее подниматься с двумя чемоданами и его собственной
спортивной сумкой. Однако в вагон он прошел почти победоносно, лишь легонько
чиркнув белоснежным манжетом по саже. Лицо Кристин было исполнено
сострадания. Лицо Джорджа, исказившись вначале, приняло стоическое
выражение.
Последней зашла я, символически закрывая для иностранцев путь к
отступлению.
Оказавшись в без пяти минут "столыпинском" вагоне, они были просто
обречены проследовать на химический комбинат в город с многообещающим
названием Дзержинск.

***

Часа через два страсти по вагону более-менее улеглись, и мы сели пить
чай. Джордж кое-как застирал свой несчастный манжет, умудрившись не
перепачкаться напрочь в туалете.
Кристин же, зайдя в купе, молниеносно оказалась на нижней полке с
поджатыми ногами, заранее обезопасив себя от всей нечистоты русского поезда.
Думаю, что если бы проводница не соблазнила их на запоздалый файф-о-клок
дымящимися, запотевшими стаканами с чаем, они и проехали бы всю дорогу в
одной позе:
Джордж - хмуро разглядывающим свой манжет, а Кристин - нервно
поджимающей ноги.
Однако во имя чаепития оба отошли и даже приличия ради заставили себя
держаться непринужденно.
Кристин аккуратно, не снимая фольги, разломила плитку шоколада и
положила на трясущийся столик для всеобщего угощения. В качестве ответной
любезности я предложила пачку печенья.
- Нет-нет! - Кристин сделала очаровательную улыбку. - Я никогда не ем
печенье в дороге - крошки незаметно забиваются в одежду.
Джордж прежде всего потянулся за салфеткой и со скромным достоинством
прикрыл колени. Кристин оторвала кусочек фольги, искусно прихватила ею
дольку шоколада и стала понемногу откусывать. На пальцах ее ни на секунду не
появились сладкие коричневые разводы. Трудно было представить, что к этой
воплощенной французской утонченности вообще способна пристать хоть
какая-нибудь соринка.
Оба они были очень чистые - и Кристин, и Джордж. Если бы потребовалось
охарактеризовать моих европейцев одним веским словом, я произнесла бы именно
это. Можно было перебрать все их качества одно за другим, отмечая
вежливость, сдержанность, воспитанность, а также вполне очевидные
целеустемленность и уверенность в себе, но на язык просилось одно: "чистые"!
Ярлык был повешен раз и навсегда.
Джордж аккуратно прихлебывал чай из стакана с подстаканником - чистая
экзотика! Он уже приобрел характерный для пьющего горячее человека малиновый
цвет лица, и вот-вот должен был последовать момент, когда англичанин