"Такэси Кайко. Награда солдату (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

На рассвете, получив в висок очередь из автомата, я вскочил,
встрепанный, и сел в постели. В темноте басовито гудел агонизирующий
кондиционер воздуха.
За окном бледно мерцали люминесцентные фонари на берегу реки Сайгон.
Три тяжелых броневика "М-133", шедших в сторону военно-морского
министерства, сотрясали землю. Под фонарями асфальт блестел, как лента из
вороненой стали. Все тело было липким и мокрым от пота. Ноги, сведенные
судорогой в тот момент, когда пули пробили мой висок, окаменели и затекли.
Может быть, я кричал? Я включил настольную лампу и закурил. Наверно,
проезжавшие мимо "М-133" были виновниками моего кошмара...
Под ураганным огнем минометов одна стена нашей треугольной крепости
рухнула. Из мрачного утреннего тумана, раздвигая колючую проволоку,
вынырнули и хлынули в пролом тощие восемнадцатилетние мальчики. На них были
черные рубашки и черные трусы. На ногах - резиновые сандалии. Кажется,
кто-то кричал: "За гуманизм!.. За гуманизм!.." Черные крестьянские рубашки,
черные трусы, резиновые сандалии, самодельные гранаты, автоматы, из которых
мальчики беспорядочно - на бегу - стреляли, - все было американского
производства и имело клеймо "Сделано в США" и номер. Как только я выскочил
из окопа, мальчики с кошачьей ловкостью меня настигли. Упав ничком, я начал
извиваться и царапать землю ногтями. Наверно, мне хотелось зарыться
глубоко-глубоко, провалиться сквозь землю. Один из мальчиков подошел
вплотную и приставил к моему виску дуло автомата. В тот самый миг, когда я
выкрикнул единственные известные мне вьетнамские слова "Той ло виджя нипон!"
("Я японский корреспондент!"), дуло изрыгнуло огонь...Он был совсем
молоденький...
Я уронил голову на влажную подушку.
...Он был совсем как школьник...
Зажав в зубах сигарету, я слегка потрогал ранку на животе - укус
лесного клеща. Ранка затянулась, на ней образовался маленький пупырышек,
который был горячим и чуть-чуть болел.
...И он еще ни разу в жизни не брился...
Я знал этих мальчиков. Их однажды привели в наше укрепление на границе
зоны С. Мальчики, которых арестовали правительственные войска, когда они во
время новогоднего отпуска удрали в свою деревню, находившуюся неподалеку от
зоны Д. Одному было семнадцать, другому - восемнадцать. Со связанными за
спиной руками они сидели на корточках в темной лачуге. Очень худые,
светлолицые, с нежной, едва тронутой первым пушком кожей, не отравленной еще
ни табаком, ни алкоголем. Они дрожали и пугливо озирались.
- Почти все вьетконговцы такие вот дети. Эти зеленые птенцы легко
меняют свои убеждения. Зато люди постарше - твердые орешки. Те, уж если
вобьют что-нибудь себе в голову, ни за что от этого не отрекутся. Говорить с
ними - бесполезная затея. Слова от них отскакивают, как от стены горох.
"Потрясающая вера и убежденность!" - объяснил мне лейтенант Хьюз, выпускник
Уэстпойнта.
Когда я спросил, расстреляют ли их, он пожал плечами п сказал, что у
американских военных советников нет полномочий решать подобные вопросы. Этим
занимается правительственная армия. Мальчишек, скорее всего, не расстреляют,
а отправят в штаб дивизии после допроса. Что сделают с ними там -
неизвестно.