"Такэси Кайко. Награда солдату (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

прочее. Я не очень хорошо разбираю выговор американцев и, может быть, не
совсем правильно его понял.
Потом на развалине марки "рено", старой-престарой, с продырявленным
дном, сквозь которое была видна дорога, мы поехали в китайский квартал и
пошли в "Тэндзи-сайкан". В этом заведении, хозяин которого француз, а
управляющий кантонец, кроме ресторана, есть бар, кабаре и дансинг. Здесь
всегда спокойно, гранат до сих пор не бросали ни разу - может быть, француз
платит большую дань освободительной армии? Готовят тут тоже неплохо. Во
всяком случае, это единственное место, где сисэнсюкусай[2] вполне съедобный.
Потягивая сухой мартини и закусывая устрицами, мы разговаривали -
лениво, немногословно. Вспомнили вчерашний бой. После ураганного огня,
словно ливень хлеставшего по камышовым зарослям, через которые мы шли,
вьетнамцы не сделали ни единого выстрела. Те из нас, что остались в живых,
беспрепятственно добрались до своей зоны.
- Может быть, вьетнамцы проявили к нам милосердие? - сказал я, смакуя
устрицу. - Ведь если бы они устроили засаду у дороги, ни один из нас не
выбрался бы живым из болота...
Сержант Уэстморленд покачал головой и, как всегда, неторопливо ответил:
- Да нет, дело не в милосердии. Просто они исчерпали все свои
возможности. Не было у них сил отрезать нас от дороги. Ведь наше наступление
прикрывалось тяжелыми минометами и с воздуха - вертолетами. Вьетнамцев
обстреливали все время, с самого утра. Тут уж не до засады...
Я не поверил ему, но мы звонко чокнулись запотевшими бокалами, в
которые только что налили мартини.
Ресторан постепенно заполнялся. Красивые, грациозные вьетнамки в
национальных костюмах, ловко сидевших и замыкавших шею в кольцо шелкового
воротника, метиски в сопровождении американцев, французов и китайцев -
безукоризненных джентльменов в галстуках-бабочках - садились за столики,
занимали вертящиеся табуретки у стойки бара, проходили в соседний зал. С
верхнего этажа доносилась тоскливая, мрачная мелодия с меняющимся ритмом,
похожая на арию из китайской оперы. Порой она сменялась песней "О-о, когда
явится святой...", исполняемой джаз-бандом...А вчера шел ожесточенный бой,
неподалеку, в сорока-пятидесяти километрах отсюда...
- Послушай... Ты решил пить со мной... И хочешь побродить по злачным
местам в моей компании... Может, не стоит рисковать? Я ведь американец, а
американцев убивают на каждом шагу... Не лучше ли тебе вернуться в
"Маджестик" и лечь спать? Спать-то небось охота?...
- Конечно, охота, - ответил я. - Жуть до чего хочется спать. Но все это
чепуха. Сегодня утром, когда я вернулся в отель, знаешь, что было в ящике
для ключей? Листок с информацией. Нас предупреждают, что радио Вьетконга
распространило по всей стране указание поступать с филиппинцами и
южнокорейцами точно таким же образом, как с американцами. Понял? Правда,
информационные листки иногда врут, но в каждой "утке" есть доля истины.
Сержант молчал.
- Так что отныне японцы в опасности. Мы ведь как две капли воды похожи
на филиппинцев и южнокорейцев. И нас вместе с ними и вами будут убивать.
Кстати, до меня дошел слух, что члены передового отряда южнокорейской армии,
остановившиеся в "Маджестике", зарегистрировались под японскими именами.
Лицо Уэста помрачнело. Он молча потягивал сухой мартини, а когда капли
попадали на его густые усы, сосредоточенно вытирал их пальцами.