"Б.И.Казаков. Превращение элементов " - читать интересную книгу автора

движение этой субстанции в воздухе.
Флогистонная теория сыграла двоякую роль. С одной стороны, она сблизила
и объединила окончательно типичные процессы горения с явлениями,
наблюдавшимися при обжиге и кальцинировании (окислении) металлов. А с
другой, она же стимулировала поиск подлинно научных объяснений этих явлений.
И раньше не раз бывало, что исходные неверные, ненаучные воззрения
приводили к открытиям естественнонаучного характера. Флогистон наиболее
разительный в этом смысле пример. Химия, по оценке Ф.Энгельса,
"...освободилась от алхимии посредством флогистонной теории". Стремясь
поймать эту неуловимую "телесную субстанцию" и тем самым доказать
справедливость теории, ее сторонники успешно рыли ей могилу. На это ушел
почти весь XVIII в.
Трудности у теории начались сразу же. Как же так: если флогистон - это
улетучивающаяся "телесная субстанция", то почему вес металла при обжиге не
уменьшается, а увеличивается? Флогистон не имеет веса, отвечали сторонники
теории. "Телесная субстанция" не имеет веса? - удивились скептики. У нее
"отрицательный" вес - нашелся ученик Шталя Иоганн Юнкер. Хотя никто никогда
не видел материальных веществ с отрицательным весом, тем не менее
флогистонную теорию признали многие крупные ученые. Более того, изобретались
наглядные представления об отрицательном весе флогистона. Француз Гитон де
Морво писал: "Приведем в равновесие на весах под водой два свинцовых шара
приблизительно одного веса; затем к одной чашке весов подвесим кусок
пробки... тогда эта чашка со свинцовым шаром поднимется вверх... несмотря на
то, что вес ее, очевидно, увеличился. Подобное же происходит при горении,
только здесь взвешивание происходит в воздухе..."
Российский академик Михайло Ломоносов в 1756 г. обжигал металлы в
запаянной колбе, сравнивал ее вес до обжига и после него, и эти опыты
убедили его в том, что "славного Роберта Бойля мнение ложно...", потому что
вес колбы не изменялся. Он менялся только при обжиге на открытом воздухе.
Стало быть, никакой "огненной материи", прилипающей к металлу, нет. А еще
раньше, в 1744 г., в диссертации "Размышления о причине теплоты и холода"
Ломоносов высмеял "огненную материю", которая то входит в поры тел, "как бы
привлекаемая каким-то приворотным зельем", то бурно покидает их, "как бы
объятая ужасом".
Теплоту Ломоносов понимал как движение материальных частиц и впервые
отчетливо показал, из чего состоят окружающие нас тела. По его мнению, тела
состоят из "первичных корпускул", которые в свою очередь "есть собрание
элементов..." А "элемент есть часть тела, не состоящая из каких-либо других
меньших и отличающихся от него тел".
Относительно флогистона Ломоносов придерживался мнения, что он
существует и представляет собой "горючий воздух", "горючий пар",
выделяющийся "при растворении какого-либо неблагородного металла, особенно
железа, в кислотных спиртах..." Мы знаем теперь, что "горючий пар",
выделяющийся при этих реакциях, - это водород.
Судьбу флогистонной теории решили многочисленные экспериментальные
данные, накопленные к концу XVIII в. Окончательный приговор ей вынес француз
Антуан Лоран Лавуазье (1743-1794).
Правда, дело обстоит гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Существует мнение, что Лавуазье ничего сам не сделал, а лишь присвоил себе
чужие открытия, прежде всего шведа Шееле и англичанина Пристли, открывших