"Дмитрий Казаков. Ночь судьбы" - читать интересную книгу автора

Ветеран

Время подъема Илигор ощущал, как говорится, нутром. За что и получил
среди дружинников прозвище Сыч. Когда ни встанешь, глядь, а Илигор уже
проснулся, тут, как тут, распекает неряху за тупой клинок или еще за что.
Дружинник спросонья глаза пучит, ничего не соображает, а воевода бодр и
свеж. Вояка отменный, не раз лично князем награждался. Но роду незнатного,
да и не выслуживался никогда. Посему и дожил до седых волос лишь младшим
воеводой.
И в это утро Илигор встал рано, проверил посты. А после этого решил
заглянуть в шатер к полковому воеводе. Неясное предчувствие беды потянуло
его туда. Ох, не понравился вчерашний Ратан младшему воеводе, что-то скрыл
бравый воин от подчиненных, вернувшись утром из леса.
Негромко зашуршал откидываемый полог, и Илигор переступил порог. В
шатре пусто, лишь светится багровым жаром походная печка, да горит на столе
свеча. Огляделся Илигор, и несоответствие привычному порядку мгновенно
резануло глаза. Точно, меча воеводы нет на привычном месте, меча знатного,
родового. Вот тебе и раз! И вещей, без которых Ратан ни в один поход не
пойдет, тоже нет. Ушел воевода? Но такая мысль никак не могла улечься в
голове старого воина, мешала въевшаяся в кровь военная дисциплина и уважение
к Ратану. Ага, вот на столе, рядом со свечой, записка. Бумага нервно дрожала
в пальцах, и младший воевода недовольно нахмурился. Два листа оставил Ратан.
Первый - извещение об отбытии на неопределенный срок, дополненное прошением
о назначении его, Илигора, командующим полка. Второй - записка, младшему
воеводе Илигору. "Очень нехорошо получилось, старина, - писал Ратан, - но я
вынужден оставить полк. Ты уж извини, но объяснить причин не могу. Под твоим
началом ребята не натворят особых глупостей. Будь здоров. Может, еще
увидимся". Подписи нет, но почерк спутать невозможно.
Некоторое время Илигор стоял в полном ошеломлении, пытаясь осознать
случившееся. Новость оказалась огорошивающей, и только чувство долга помогло
справиться с эмоциями. Облегчив душу ругательством, воевода, теперь уже не
младший, направился к выходу. О случившемся нужно поставить в известность
воинов.

Воевода

Побег удался. Никто не заметил, как воевода ранним утром, задолго да
рассвета, когда дремота одолевает даже самых бдительных часовых, выбрался из
шатра. И не просто выбрался, а еще и одетым для дальней дороги. Лишь тихо
качнулись растопыренные лапы ели, что растет у самого шатра, и Ратан исчез,
растворился в утреннем морозце, который незримым саваном окутал лес. Снег же
вокруг стана так утоптан, что следов беглеца не сыскать.
За спиной остались соратники, честь, достоинство, впереди маячит лишь
спина Хорта, и дорога, а за ней - неизвестность. Стыд жег душу сильнее
раскаленного железа. Так плохо Ратан не чувствовал себя давно. Ощущать себя
предателем было непривычно и больно. Не радовала даже солнечная, тихая
погода, яркое солнце лишь раздражало. Воевода предпочел бы оказаться в
темной пещере и никогда более не выходить оттуда.