"Эммануил Генрихович Казакевич. Сердце друга (Повесть) " - читать интересную книгу автора

нельзя никогда забыть.
Спустившись в овраг, Акимов и его ординарец зашагали быстрей: тут им
была знакома каждая пядь земли. К тому же дождь становился все сильнее.
Они миновали позиции батальонных минометов. Вдали замелькали тусклые
полоски света из неплотно прикрытых землянок. Потянуло дымком от
расположенной неподалеку батальонной кухни.
Очутившись у порога своей землянки, Акимов сказал:
- Ступай зови сюда всех офицеров.


2

Акимов называл свою землянку "кубриком" - одним из тех морских
словечек, которые моряки любили употреблять всюду, куда бы их ни занесла
военная или иная судьба. В пехоте Акимов оказался случайно, после ранения
под Новороссийском, где дрался на суше в составе роты моряков. Пехотная
жизнь ему, в общем, нравилась, тем более что Берлин - как он говорил
иногда для самоуспокоения - город сухопутный, на корабле туда не попадешь.
Однако, надо признаться, его самолюбие страдало от того, что
многочисленные рапорты командованию о переводе во флот пока что не имели
последствий: то ли они застревали в канцеляриях, то ли не нуждался флот в
офицерах.
Акимов плавал на Черном море лейтенантом, командиром морского
охотника - корабля четвертого ранга. Этот маленький кораблик затонул при
выполнении боевого задания.
Точно неизвестно, что именно придает морякам обаяние в народе: то ли
опасная и романтическая профессия, соленый ветер морей, потрясший
воображение сухопутного человечества со времен Гомеровой Одиссеи; то ли
образ жизни, приучающий их к спаянности и бесстрашию перед лицом самой
неверной из стихий; то ли, наконец, их малочисленность на бескрайних
сухопутных пространствах России, - как бы то ни было, но здесь, в пехоте,
бывший моряк пользовался беззаветной любовью своих солдат в немалой
степени из-за своей принадлежности к морю. Солдаты первого батальона
нередко выхвалялись перед своими товарищами из других подразделений: "У
нас комбат - морячок! Вот это парень! С ним не пропадешь!"
В короткий срок Акимов вырос в звании до капитана и был назначен
сначала командиром роты, потом - батальона. В связи с этим он даже начал
немного побаиваться обратного перевода во флот. Дело в том, что там он был
лейтенантом и его знания и опыт не позволили бы ему занять на корабле
пост, соответствующий званию капитан-лейтенанта. Флот - дело, связанное с
разнообразной, сложной и непрерывно усложняющейся техникой, там одной
храбростью и организаторскими способностями не обойдешься.
И все-таки Акимов часто тосковал о море, в частности - о Черном море
с его пестрыми, людными, говорливыми портами, с его ярко-синим небом и
ярко-зелеными берегами. Он тосковал о корабле - этом чудесно слаженном
организме, маленьком мудром мирке, в котором нет ничего лишнего, ничего
неразумного и население которого, спаянное общей жизнью и смертью,
составляет как бы одно целое на плавно покачивающемся под ногами крохотном
кусочке Советской родины.
В Акимове все было от моряка - даже глаза: зеленоватые, цвета моря. А