"Эммануил Генрихович Казакевич. Старые знакомые (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

штатным убийцей германского генерального штаба, выдающимся специалистом по
"мокрым" делам.
Это он похитил Муссолини из горной крепости, где дуче находился под
охраной карабинеров маршала Бадольо.
Это он, Скорцени, организовал крупную диверсию во время Арденнского
наступления немцев: переодев своих молодчиков в американские мундиры, он
на американских "виллисах" мчался впереди наступавших немецких танков и
безнаказанно убивал направо и налево захваченных врасплох американских
солдат.
Его люди пытались организовать в Тегеране покушение на американского
президента Рузвельта. Президент был спасен благодаря советским
разведчикам, вовремя предупредившим о готовящемся покушении.
Все это самые выдающиеся факты из биографии штандартенфюрера. В
обычное время Скорцени просто убивал. Он это делал в лагерях для
военнопленных, в войсковых тылах армии противника и в самой Германии.
Особенно много убивал он на территориях, оккупированных гитлеровскими
войсками. Даже видавшие виды немецкие эсэсовцы отзывались о Скорцени с
почтением и с некоторой долей страха, ибо, если требовалось, он убивал и
своих.
- Ну и тип? - с искренним недоумением сказал Аленушкин, узнав про все
это. Он был взволнован и потом, вернувшись обратно на НП, как-то
по-особенному пытливо наводил стереотрубу на леса противоположного берега,
вглядываясь с бесконечным вниманием в очертания немецкого переднего края,
в пустынные улицы полуразрушенного прибрежного селения.
Мы ни о чем не разговаривали, и только вечером, когда солнце
закатывалось на западе, Аленушкин оторвал глаза от стереотрубы и досадливо
сказал:
- Теперь ничего больше не увидишь. - Потом добавил: - Скорее бы уже
наступление.
Наступление вскоре началось, и следы Скорцени затерялись. Группа
Скорцени, среди других групп и дивизий 3-й немецкой армии генерала фон
Мантейфеля, бежала на запад.
Эти молодчики Скорцени были, в общем, храбрые парни, ничего не
скажешь, но как они бежали! Они бежали самозабвенно, забыв обо всем на
свете, с большим знанием этого дела, почти с воодушевлением. Они бросили
оружие и склад новенького советского обмундирования, которое наш
дивизионный интендант, несмотря на всю его скупость, велел уничтожить,
словно оно было зачумленное.
Резвее всех бежал сам Отто Скорцени. Это было уже не просто бегство,
а какой-то пароксизм, припадочное состояние, выражающееся в очень быстром
перебирании ногами. Если он и останавливался на секунду, то только ради
того, чтобы припасть воспаленными губами к попадающимся на пути речкам и
озерам. При этом он, как леди Макбет, наскоро мыл свои огромные руки,
запятнанные кровью русских и французов, ибо, несмотря на свою столь
поразительную резвость, он все-таки боялся, что русские преградят ему
дорогу.
Чего греха таить, Отто Скорцени не желал попасть в русский плен. Дело
в том, что он был глубоко убежден, что его у нас повесят. Можно даже
сказать, что среди всех убеждений Отто Скорцени (а он был, как известно,
человек с убеждениями), это убеждение было самым сильным.