"Владимир Иванович Казаков. Артиллерия, огонь! " - читать интересную книгу автора

Но он не прекращал попыток пробить брешь в нашей обороне: подбрасывал на
поле боя все новые и новые силы. И вот уже в шестой раз двинулись немецкие
танки в атаку на огневые позиции советских артиллеристов. Началась грозная
дуэль между танками и орудиями. При отражении этой атаки бессмертной славой
покрыл себя наводчик орудия старший сержант Николай Дмитриев.
Еще в мирное время он был замечательным мастером своего дела,
дисциплинированным и исполнительным воином. За успехи в боевой и
политической подготовке удостоился знака "Отличник РККА". Подлинное боевое
мастерство, смелость и отвагу показал сержант Дмитриев и в боях. Вместе с
товарищами по орудийному расчету за десять дней он уничтожил пять танков,
восемь пулеметов и несколько десятков солдат врага.
Как только была подана команда "Расчет, к орудию! По танкам,
бронебойным, огонь!", Дмитриев занял свое место наводчика. Проворно вращая
ручками подъемно-


11

го и поворотного механизмов, он навел перекрестие панорамы на башню
головного танка. Секунду выждал и нажал на спусковой рычаг: раздался
выстрел. Вражеский танк замер. Еще выстрел - для верности. Над башней
показался дымок.
Второй танк успел выстрелить по орудию. Взрывной волной Николая
швырнуло к станине, и он потерял сознание.
Сколько продолжалось беспамятство, он не знал. Может быть минуту,
может, и пять. Когда пришел в себя и огляделся, то первое, что бросилось ему
в глаза,- безжизненные тела товарищей.
"Неужели один остался? Нет. Кто-то шевелится". Это был командир орудия,
молоденький сержант, только сегодня прибывший в расчет. Дмитриев приподнялся
и, превозмогая боль от раны в плече, подполз к сержанту.
- Куда вас? - спросил он.
Командир орудия открыл глаза, тихо, но твердо приказал:
- К орудию! По танкам - огонь!
Николай, чувствуя, как с каждой минутой силы возвращаются к нему, встал
на ноги, дослал снаряд в казенник. Потом прильнул к панораме. Приземистые
бронированные машины ползли на орудие.
Выстрел. Один танк остановился. "Теперь бы сразу по второму ударить...
Но надо зарядить орудие, потом уточнить наводку. Бегут драгоценные секунды.
Был бы еще кто-нибудь! Нет никого. Самому надо все делать..." Дмитриев взял
снаряд, зарядил орудие. Секунда - и перекрестие панорамы на башне
фашистского танка. Выстрел! Есть!
Дмитриев о себе не думал. Перед его глазами стояли товарищи - еще
несколько минут назад живые, веселые. Они лежали мертвые и словно взывали к
нему о


12

мщении - за них самих, за их матерей и жен, за поруганную родную землю.
Дмитриев действовал почти автоматически, не обращая внимания на то, что