"Юрий Казаков. Голубое и зеленое" - читать интересную книгу автора

И мы едем, радостные оттого, что нам не нужно расставаться. Мы сходим
на платформе, засыпанной снегом, и идем дорогой через поле. Впереди и сзади
темнеют фигуры людей, идущих вместе с нами с электрички. Слышны разговоры и
смех, вспыхивают огоньки папирос. Иногда кто-нибудь впереди бросает окурок
на дорогу. Мы подходим, он все еще светится. Вокруг огонька - маленькое
розовое пятнышко на снегу. Мы не наступаем на него. Пусть еще посветится во
тьме. Потом мы переходим через замерзшую реку, и под нами гулко скрипит
деревянный мост. Очень сильный мороз. Мы идем темной просекой. По сторонам
совсем черные ели и сосны. Тут гораздо темнее, чем в поле. Только из окон
некоторых дач падают на снег желтые полосы света. Многие дачи стоят совсем
глухие, темные: в них, наверное, зимой не живут. Сильно пахнет березовыми
почками и чистым снегом, в Москве так никогда не пахнет.
Наконец мы подходим к дому моей тети. Почему-то мне представляется
невозможным заходить к ней вместе с Лилей.
- Лиля, ты подождешь меня немного? - нерешительно прошу я. - Я очень
скоро.
- Хорошо, - соглашается она. - Только недолго. Я совсем замерзла. У
меня замерзли ноги. И лицо. Нет, ты не думай, я рада, что поехала с тобой!
Только ты недолго, правда?
Я ухожу, оставляя ее на темной просеке совсем одну. У меня очень
нехорошо на сердце.
Тетя и двоюродная сестра удивлены и обрадованы. Почему я так поздно?
Как я вырос! Совсем мужчина. Наверное, я останусь ночевать?
- Как здоровье мамы?
- Спасибо, очень хорошо.
- Папа работает?
- Да, папа работает.
- Все там же? А как здоровье дяди?
Господи, тысячи вопросов! Сестра смотрит расписание поездов. Ближайший
обратный поезд идет в одиннадцать часов. Я должен раздеться и напиться чаю.
И потом я должен дать им посмотреть на себя и рассказать обо всем. Ведь я не
был у них целый год. Год - это очень много.
Меня насильно раздевают. Топится печка, ярко горит лампа в розовом
абажуре, стучат старинные часы. Очень тепло, и очень хочется чаю. Но на
темной просеке меня ждет Лиля!
Наконец я говорю:
- Простите, но я очень спешу... Дело в том, что я не один. Меня на
улице ждет... один приятель.
Как меня ругают! Я совсем невоспитанный человек. Разве можно оставлять
человека на улице в такой холод! Сестра выбегает в сад, я слышу под окном
хруст ее шагов. Немного погодя опять хрустит снег, и сестра вводит в комнату
Лилю. Она совсем белая. Ее раздевают и сажают к печке. На ноги ей надевают
теплые валенки.
Понемногу мы отогреваемся. Потом садимся пить чай. Лиля стала пунцовой
от тепла и смущения. Она почти не поднимает глаз от чашки, только изредка
страшно серьезно взглядывает на меня. Но щеки ее напряжены, и на них дрожат
ямочки. Я уже знаю, что это значит, и очень счастлив! Я выпил уже пять
стаканов чаю.
Потом мы встаем из-за стола. Пора ехать. Мы одеваемся, мне дают шаль.
Но вдруг раздумывают, велят Лиле раздеться, укутывают ее шалью и сверху