"Александр Казанцев. Колокол Солнца" - читать интересную книгу автора

Но когда дело касалось звезд, интерес к трудам узника умножался,
ему даже дозволяли выходить по ночам на тюремный двор, чтобы наблюдать
пророчащие звезды, ибо никто, как он, не умёл читать по ним судьбы
людей.
Перед тем как приступить в глухой камере к своим трудам, он
забывался тяжким, тревожным сном, полным видений. С беспощадной
ясностью воскрешали сны все, что хотел забыть, ибо если он и жил, то
лишь для будущего, а не для мрака минувшего.
Видел он себя и пятнадцатилетним Джованни Домеником, которого
предназначал отец для юридической карьеры, собираясь отправить к
родственнику в Неаполь.
Гневным вставал облик отца, узнавшего о намерении непокорного сына
постричься в монахи. Но непреклонным оказался Джованни. Однако ни
отец, ни обвиненный им в пагубном влиянии на сына его первый
учитель-доминиканец отец Антонио не догадывались о том, что руководило
юношей.
И в монастыре под прохладным его сводчатым потолком, когда сам
настоятель постригал его в монахи, нарекая в монашестве именем
Томмазо, не подозревал он, почему тот взял себе это имя, почему ушел
из мира суеты.
Ответом на это служили видения узника, бывшие ответом того, что
случилось в другой стране с совсем иным человеком, чье имя он взял
себе вместе с факелом, как бы зажженным у Солнца, чтоб освещать им
путь людей.
И ощущал во сне узник, что не Томас Мор, а он сам всходит на
эшафот и с улыбкой дружески обращается к палачу с секирой, которой тот
отсечет сейчас ему голову:
- Любезный, а ведь погода нынче недурна? Не правда ли?
Так расстался с жизнью Томас Мор, друг Эразма Роттердамского,
автор неумирающей книги "Утопия", что в переводе с древнегреческого
языка означает "НИГДЕЙЯ", рассказывающей о "месте, которого нет на
Земле", где живут люди, отказавшиеся от главного зла всех зол - от
частной собственности, власти денег и неравноправия.
Однако не за это светоч мыслящих людей грядущих поколений, не за
упорную борьбу против всех форм насильственной смерти, начиная с войн,
кончая казнями, не за то, что недавний первый министр английского
королевства отважно восстал против собственного короля Генриха VIII и
разбойничьей политики "огораживания" с ограблением крестьян, а за то
был признан Томас Мор святым, что отказался присягнуть этому королю
как главе провозглашенной англиканской церкви, отколовшейся от
католической. Но этот шаг был всего лишь каплей, переполнившей горькую
чашу протеста несгибаемого философа против мрачного абсолютизма и
грубого произвола.
Узник просыпался в холодном поту, словно именно его только что
казнили на глазах у ревущей, жадной до таких зрелищ толпы.
Но другие его сны, еще более ранящие, воскрешали то, что
происходило десятилетия назад с ним самим. Заточенный ум, не получая
новых впечатлений, неумолимо воскрешал былое.
И вот он видит себя юным монахом, направленным завершить
образование в Сан-Джорджо, но вынужденным заменить заболевшего старца,