"Александр Казанцев. Полярная мечта (Мол "Северный") (Научно-фантастический роман, Часть 1)" - читать интересную книгу автора

По трапу с мостика быстро спускались капитан и радист. Федор на ходу
скинул брезентовый плащ, остался в кителе. Женя с Алешей переглянулись.
Шторм разыгрывался. Теперь уже казалось, что не волны заливают борта
корабля, а сам он зачерпывает воду при каждом крене.
Девушка схватила Алешу за руку. Федор, стиснув зубами трубку, поднимался
по белым снастям, то описывая чуть ли не под самыми тучами огромную дугу,
то повисая над гребнем волны. Вслед за ним по обледеневшим вантам упрямо
поднимался долговязый радист.
- Что это? Что? Почему он сам? - шептала Женя.
Алексей, напряженный, побледневший, впился глазами в раскачивающуюся над
волнами фигурку моряка; он перевел глаза на Женю, и в его взгляде
мелькнула настороженность.
Женя забыла об Алексее. Она перебежала ближе к мачте. Казалось, она готова
сама лезть наверх, чтобы хоть чем-нибудь помочь смельчаку.
Боцман и еще один матрос, лучшие верхолазы, забрались на другую мачту.
Жене казалось, что антенну натягивают бесконечно долго.
Наконец Терехов спустился. Женя ждала его, держа в руках капитанскую
шинель, за которой бегала в каюту.
Она с немым упреком подала ее Федору.
- Для парусного флота - обычное дело. Сейчас в диковинку, - словно
оправдываясь, сказал Федор, набрасывая на плечи шинель и направляясь в
каюту. Женя шла рядом, Алексей позади.
Войдя в каюту, капитан достал из шкафа начатую бутылку коньяку. Налив
полный стакан, он раскурил трубку, затянулся дымом, потом выпил до дна
весь стакан, зажмурился, открыл глаза и тихо, как бы показывая фокус,
выпустил клуб дыма.
Алексей и Женя, пораженные, смотрели на него.
- Крепче действует, - объяснил он.
Влетел радист.
- Принял сигнал бедствия! - доложил он.

Глава седьмая
БУРЯ

Корабль Терехова спешил на помощь гидрографическому боту.
Пришлось изменять курс, и штормовая волна била теперь в борт. Крен судна
стал угрожающим. Хорошо, что ледокольный корабль, в отличие от обычных
ледоколов, имел киль. Судно с плоским днищем, приспособленным для
заползания на лед, могло бы опрокинуться. Терпящий бедствие кораблик
раскачивался, как ванька-встанька, казалось, сейчас зароется мачтой в
волну, но он опять каким-то чудом выпрямлялся, чтобы качнуться в другую
сторону.
Ходить по палубе стало опасно. Матросы протянули штормовые канаты.
Передвигаться можно было, лишь держась за них. Загибающиеся вперед гребни
волн водопадами рушились вниз, на корабль, скрывая палубу под водой.
Женя, Алексей и Федор были на капитанском мостике. Но даже и здесь вода
пролетала косым дождем. Пальто Жени набухло, стало тяжелым, мокрые ноги ее
замерзли, но она не уходила. Нервное напряжение побороло приступы морской
болезни, заставило за быть о холоде. Широко раскрытыми глазами, испуганно
и восхищенно, смотрела она на бушующею стихию.