"А.П.Казанцев. Пунктир воспоминаний (автобиографическая повесть)" - читать интересную книгу автора

сильнее", и, проявляя завидную настойчивость, я каждую среду привозил
Кириллу Константиновичу написанную по ночам новую главу и настороженными
глазами жадно следил за выражением его лица во время чтения. Потом
переделывал, переписывал, переосмысливал.
Когда первый вариант романа (а их было четырнадцать) был написан, в газете
"Правда" появилась статья первого секретаря ЦК комсомола товарища А.
Косарева о необходимости бороться с суевериями вроде распространения
безответственных слухов о столкновении Земли с другой планетой и гибели
всего живого. Оказывается, сценарием, опубликованным в "Ленинградской
правде", воспользовались сектанты, чтобы пугать паству близким концом
света. Роман мой рухнул, я сам не рискнул бы теперь его печатать.
Результат - нервное потрясение. Все майские дни 1938 года лежал с высокой
температурой, по-видимому, разжигавшей фантазию. "Если отказаться от
столкновения Земли с Аренидой, - полубредил я, - исчезнет памфлетная
острота сюжета. От чего же оттолкнуться, чтобы сохранить символическую
всемирную опасность, устранить которую способны электроорудия и
сверхаккумуляторы?" Однако как в детстве железнодорожная катастрофа
вернула мне зрение, так и теперь новая встряска способствовала озарению.
Выход нашелся. Правда, роман пришлось переписать заново, оберегая в нем
все самое главное. "Аренида" стала островом, а человечеству грозили не
космические катаклизмы (столкновение планет), а вызванный людьми же пожар
атмосферы. "Аренида" загорелась и стала "Пылающим островом".
Роман печатался изо дня в день в течение двух лет в "Пионерской правде". И
поныне радуют признания почтенных уже людей, что они в детстве якобы
зачитывались им и что роман навел их на мысль стать физиками, химиками,
инженерами.
Перед самой войной "Пылающий остров" вышел отдельной книгой в Детиздате.
Так появился новый писатель-фантаст. Но инженер продолжал в нем жить. Надо
признаться, что писателю приходилось бороться с самим собой, со вторым
своим "инженерным я", преодолевая строй инженерного мышления, строй, прямо
противоположный мироощущению художника. Ведь инженер идет от общего к
частному, от сборочного общего вида к рабочим чертежам. Художник же
воспринимает жизнь и воспроизводит ее через достоверные детали.
Многое в "Пылающем острове" подсказано чутьем и осмыслено лишь много лет
спустя, но главное было достигнуто - роман дошел до своего читателя. И не
только пионерского возраста. После окончания войны он печатался
ежедневными фельетонами в газете французских коммунистов "Юманите". В его
редакции в 1958 году автор встретился с издателем газеты Фажоном и главным
редактором Анри Стилем. Распили бутылку шампанского, извлеченную из сейфа.
Пришлось нарушить свой "сухой закон" и поднять тост: "За Париж!" - "За
социалистический Париж!" - поправили меня французские товарищи.
Сорок лет спустя после первой публикации роман вышел в новом варианте
специальным изданием в издательстве "Детская литература" "только для
библиотек". Основная же его фантастическая идея - использование
сверхпроводимости в электрических машинах и "накопителях энергии"
(сверхаккумуляторах) - стала уже технической задачей наших дней. В 1980
году перед Первым мая позвонил один из главных конструкторов (которого я
не знал) и в качестве первомайского подарка сообщил, что некоторые идеи
"Пылающего острова" воплощены в жизнь в его КБ. Мог ли автор романа
мечтать о большем?