"Александр Казанцев. Блестящий проигрыш" - читать интересную книгу автора

Великолепный седовласый Поэт поднялся во весь свой могучий рост и
протянул руку выигравшему у него старичку:

- Поздравляю от души,
Приготовьте беляши!

И добавил:

- Страсть как их люблю.
Непременно приду!

Вместе со своим противником и девушкой, погубившей его "смертную (в
отличие от бессмертной андерсоновской) партию", Поэт перекочевал к моей
доске, где борьба должна была решить исход матча, ибо после окончания девяти
партий литераторы вели в счете с преимуществом в одно очко.
Я слышал, как за моей спиной наш Капитан А.А. громко рассуждал о
великом искусстве незабвенного Капабланки делать ничьи, угрожая тем самым
самому существованию шахмат. Капитан старался, чтобы я услышал его и понял,
что обязан сделать ничью любой ценой.
Впрочем, положение на доске, пожалуй, было равное, несмотря на
недостачу белой пешки. (Диаграмма 1.) Во всяком случае, мне беспокоиться,
казалось бы, не приходилось.
Белые сыграли: 37.Ке1, напав на мою ладью и грозя вторжением своей
ладьи на е2. Легко убедиться, что шах ладьей 37.Ле1+ вел просто к потере
пешки g2 и давал мало шансов на продолжение атаки. Ходом коня мой противник
и защищал (по крайней мере от короля) пешку g2 и вселял надежды на
многообещающую атаку. Спокойной игрой свести эти шансы к нулю, вероятно, не
составило бы труда. Скажем: 37...Ле3 и на 38.Фb1 Фd1 39.Ф:f5 Ф:е1 40.Л:е3
Ф:е3 41.Ф:d5 g4+ 42.Kph5 gh 43.gh Ф:h3 - ничья!
Все это я рассчитал, времени до контроля у меня было достаточно (в
отличие от моего противника!), но... Вариант показался и длинным и скучным.
К тому же рядом со мной сидел художник шахмат Гурвич, а напротив стояла,
смотря не столько на доску, сколько на меня, вызывая мой ответный взгляд
влюбленного, "слишком красивая", по словам Поэта, "девушка" - моя молодая
жена. И мне захотелось покрасоваться перед ней и блеснуть замашками
этюдиста. Пусть, в отличие от Гурвича, она не поймет отражения своей красоты
на шахматной доске, но, быть может, услышит восторженные восклицания
окружающих! У партнера на часах ожил флажок. И я сделал безумный цейтнотный
ход - пожертвовал "на ровном месте" ладью! Все ахнули.
37...Лh3+.
Противник мой вздрогнул. Ход был неожиданным. Флажок на его часах
грозно поднимался, а он думал...
План мой, как мне казалось, был ярок и верен: оживить черную пешку g5,
с темпом перебросить ее на h3, откуда она будет стремиться превратиться в
ферзя на h1!
Молодой полковник с седой головой взглянул на часы и нерешительно взял
ладью пешкой - 38.gh.
Собственно, ничего другого ему и не оставалось. И совершенно напрасно
возвышавшийся над зрителями наш Поэт внятно, с расстановкой по слогам
произнес: