"А.П.Казанцев. Коэффициент любви, или Тайна нуля (роман, "Донкихоты Вселенной" #1)" - читать интересную книгу авторано все-таки еще больше жалела себя. Увы, таков закон Природы!
Ее мысли прервал шум внизу. Слышался властный голос мамы и чей-то мужской. Так это же Бурунов! Надя обрадовалась. Вот кто может вооружить ее желанными аргументами деда против "парадокса времени". Она скатилась по не успевшим скрипнуть ступенькам и приятно поразила профессора Бурунова своей бурной радостью по поводу его приезда. - Узнал о болезни Виталия Григорьевича, примчался, а вот Наталья Витальевна не допускает к нему даже его первого ученика. Хоть обратно поезжай. - Пойдемте, - решительно заявила Надя, беря Константина Петровича за руку и ведя в кабинет деда. - Только ненадолго, а потом... - Что потом? - почему-то полушепотом спросил Бурунов. Но Надя приложила палец к губам. Академик был доволен приездом своего ученика. - Видать, не так уж всем безразличен, - пробасил он с дивана. Болтали снова о пустяках, тем более что появившаяся Наталья Витальевна недовольно смотрела на прорвавшихся "посетителей". Академик кивнул, и Надя с Буруновым вышли, оставив с больным его строго заботливую дочь. - А где Кассиопея? - спросила Надя. - Увы, вероятно, опоздала на взлетолет. - Очень хорошо, - загадочно сказала Надя. Приехал врач и, выйдя от больного, обнадежил домашних, но все же сказал: - Покой, полный покой! Результат нервного напряжения. Стресс. Бурунова, произнесла Наталья Витальевна. - Мы исправимся, - пообещала Надя. Глава четвертая ЦВЕТЫ ЛЕСНЫЕ Наука о целых числах без сомнения является прекраснейшей и наиболее изящной. Пьер Ферма. Щеголеватый, еще молодой человек со старательно подвитыми локонами до плеч и застывшей улыбкой на заостренном к подбородку лице, и девушка, миловидная, стройная, с рыжеватой косой, переброшенной через плечо на грудь, спускались по крутой тропинке прямо от дачной калитки. Он предупредительно протянул ей руку, чтобы помочь на крутизне, но она, балансируя руками, словно танцуя на канате, пробежала по бровке и первая вошла в густую осязаемую тень оврага. Проросшие травой асфальтированные улочки академического дачного городка остались вверху, а внизу журчал ручеек Светлушка, прозрачный, как оптическое стекло, и холодный, как шуга в проруби. Перекинутый через него зыбкий мостик поскрипывал под ногами. Пройдя его, они стали подниматься по земляным ступенькам, укрепленным кривыми потемневшими дощечками. |
|
|