"А.П.Казанцев. Коэффициент любви, или Тайна нуля (роман, "Донкихоты Вселенной" #1)" - читать интересную книгу автора

космическом корабле, стартовавшем с Земли, другой - на земном шаре,
который, по Эйнштейну, движется относительно космолета точно с такой же
скоростью и может тоже считаться космическим кораблем. Каждый из этих во
всем равноправных космических путешественников вправе считать себя
достигшим световой скорости, когда время его остановилось, сохраняя его
молодость, а брата своего безнадежно стареющим. Не значит ли это, что
братья, встретясь вновь, одинаково повзрослеют и поймут всю абсурдность
теории относительности и "парадокса времени".
- Подождите! - обрадовалась Надя, что профессор Бурунов все-таки
попался в ее трижды заброшенную сеть. - Насколько я знаю, Дингля
опровергали утверждением, что брат на Земле летит равномерно, а брат на
корабле - то ускоряясь, то замедляясь. Равномерные и ускоренные движения
нельзя сопоставлять по теории относительности.
- Чепуха! Формальный ответ. А я докажу, что если верить теории
относительности, то после разгона корабля до световой скорости время на нем
якобы остановится, а на Земле будут лететь тысячелетия. В полете требуется
только год разгона с земным ускорением, год торможения с той же
интенсивностью у другой планеты. И повторение маневра при возвращении. Наш
космонавт только четыре года будет находиться в ускоренном движении, а
тысячу земных лет он будет лететь с одной и той же световой скоростью, так
же равномерно, как и земной шар. Так что извольте применить формулы теории
относительности и к рассматриваемому случаю, без всяких отговорок, чтобы
прийти в конечном счете к абсурду, ибо каждый из братьев будет настаивать,
что он остался юным, а его брат и сверстник - давно забытым тысячелетие
назад предком. Притом оба будут правы, поскольку никакого "парадокса
времени" нет и каждый из них повзрослеет лишь на четыре года!
Неожиданно Надя бросилась к Бурунову:
- Константин Петрович, милый! Позвольте, я вас поцелую!
Бурунов, который о таком мог лишь мечтать, оторопел.
Поистине сердце девушки - загадка! При такой поэтической внешности для
ее эмоционального взрыва, оказывается, требовались не стихи, а абстрактные
рассуждения.
- Это то, именно то, что я знала, в чем сомневалась и что хотела
услышать! - задыхаясь, говорила Надя, поцеловав Бурунова в обе щеки. -
Теперь ответьте на последний вопрос. Хорошо?
- Хотел бы, чтобы мой ответ удовлетворил вас.
- Скажите, Константин Петрович, вот вы, так уверенный в отсутствии
"парадокса времени", вы... вы решились бы на полет с субсветовой скоростью?
- Вы обезоруживаете меня. Но я хочу, чтобы вы оценили мою искренность,
которая могла бы сказаться не только в этом ответе, но и в другом
признании, о чем вы могли бы догадаться.
- Да, я хочу, чтобы вы искренне сказали бы мне все...
- О, тогда позвольте поцеловать вашу руку в знак всех владеющих мною
чувств...
Надя протянула Бурунову руку. Все-таки он вооружил ее.
Бурунов галантно склонился, запечатлевая, пожалуй, несколько
затянувшийся поцелуй.
- Браво, браво! - послышался звонкий женский голос с другой стороны
полянки. - Вот где я нашла эту воркующую парочку!
Бурунов невольно отшатнулся от Нади, сделав вид, что он разглядывает