"Александр Казанцев. Планета Бурь (научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

холода, не слишком приближаясь к испепеляющему светилу, пусть на миллион
планетных систем приходится одна лишь схожая с солнечной - все равно в одной
только нашей Галактике таких миров будет до двухсот тысяч, и среди них
найдутся сестры Земли (если не полные близнецы).
И полуседой исполин с тяжеловатыми, но правильными чертами лица,
запустив руку в густую, темную, словно оправленную в серебро бороду, часами,
днями, месяцами в "кромешной тишине", как любил он говорить, всматривался в
колючую россыпь немигающих разноцветных светил, этих бесконечно далеких
очагов атомного неистовства материи, дарящих окружающим мирам лучистое
тепло, первое из начал Жизни...
Как говорил Энгельс в "Диалектике Природы", жизнь возникает всюду, где
условия ей благоприятствуют, где вода не всегда камень или газ, но жидкость,
где в атмосфере есть кислород для созидательных процессов горения, где
налицо простейшие химические материалы для удачных комбинаций молекул,
перешагивающих грань между мертвым и начавшим действовать, где среди
мириадов канувших в небытие попыток осталось, запечатлелось, продолжило
существование только такое содружество клеток, которое уже стало первым
организмом, перерабатывающим информацию, знающим обмен веществ и постоянную
смену зим и весен, дня и ночи, смерти и жизни.
У этого содружества клеток было столько же шансов появиться, сколько у
любого другого, но все прочие не оставили следа во времени, и только этот
один, первый организм мог жить, существовать и, что самое главное, давать
жизнь. И как среди миллионов ответов на вопрос есть только один верный, так
и этот первый организм был выбран не слепым случаем, а безошибочной логикой
развития, потому что остался в потомстве. А оставшись, он лег в фундамент
тысячеглавого Храма Жизни, лестницы которого ведут в несчетные башни
развития. Их ступени высечены смертельной борьбой за право жить в
поколениях, все более совершенных, более приспособленных. От формы к форме,
от вида к виду ведут эти ступени, разветвляясь, поворачивая то вбок, то
вверх, поднимаясь и в башни рыб и пресмыкающихся, и в башни птиц и
насекомых.
Но особенно широкие, великолепные ступени приводят в самую
величественную надстройку, увенчанную высочайшей и неприступной башней с
куполом, под которым разместился чудесный человеческий мозг.
Одиноким стволом среди .трав и кустарников вознеслась эта гордая башня
до самого неба, до мерцающих звезд. Но нет на ее лестнице целого марша
ступеней. Лишь где-то внизу соединена она с неизмеримо более низкой башенкой
обезьян, которые оспаривают сходство своего скелета с человеческим у...
лягушек.
Великий Дарвин, разгадавший в тумане поиска строгую архитектуру
грандиозного здания Естественного Отбора, мысленно заполнял недостающие
ступени в "башне Человека", иной раз не высеченные в камне истории, а хитро
отлитые из гипса современности, как это было со знаменитым пилтдаунским
черепом доисторического человека, который был ловко сфабрикован безвестным и
бессовестным знатоком. На эти же более низкие ступени биологического
развития ошибочно ставил Дарвин и современных нам дикарей, не подозревая в
то время, что взятый из каннибальской деревни чернокожий ребенок, получив
европейское образование, закончив Кембриджский или Оксфордский университет,
становится ученым, ибо мозг его обладает теми же возможностями, что и мозг
юного английского лорда.