"Александр Казанцев. Иномиры Книга 1" - читать интересную книгу автора

следовало из документов, где-то, кажется в Колорадо-Спрингс (если я
правильно воспроизвожу название), потерпела аварию "летающая тарелка". Рядом
с нею были обнаружены трупы четырех пилотов, анатомическое обследование
которых показало, что они лишены детородных органов и их организм прошел
иную эволюцию, чем человеческий. Он напоминал строение насекомых. И она
брезгливо сказала Оле:
- Что ж ты, с насекомым спутаться решила?
Я вспомнил муравьев и еще больше замедлил шаг, чтобы не оказаться рядом
с шепчущимися сестрами.
Лена гордо прошла мимо меня, на этот раз не удостоив взглядом.
Оля вернулась смущенная.
- Вы потом познакомитесь с ней. У нас дома все разные. Лена мечтает
выйти замуж за иностранца. А вот бабушка - та героиня, участница Великой
Отечественной войны, летчица. Представляете, летала в самолете У-2 по
прозвищу "кукурузник". Низко-низко над землей! И вражеские истребители, хоть
и летали быстрее, сладить с ними не могли. Вы ее увидите. Она строгая, но
только с виду. Член партии. Пережила очень много. Ее папа, мой прадедушка,
был старым большевиком, участником революции октября 1917 года. Тогда была
свергнута власть буржуазного правительства. Я вам потом все расскажу об
этом. Но перед самой войной, в "темное время", прадедушку арестовали,
объявили врагом народа, а бабушку под угрозой отчисления из летной части
заставили отречься от своего папы. Мы с Леной раскопали в старых бумагах
фотографию прадедушки, сделали со снимка портрет и повесили в столовой. Вы
бы видели, как плакала бабушка! А потом сказала: "Так мне только потому и
позволили сражаться с врагом". Мы с Леной спрятали портрет. Вот вам бабушка.
- Как ее зовут?
- Евлалия Николаевна. Ей еще пришлось пережить гибель под Берлином
своего мужа, моего дедушки, генерала армии. После войны, когда ей пришлось
демобилизоваться, она отличилась на партийной работе. Папу моего, Сергея
Егорыча Грачева, одна воспитывала. И уже взрослого строго опекала. Вам с ним
в первую очередь надо проговорить. Он с молодых лет на руководящей работе:
сначала в комсомоле, потом в райкоме партии и теперь в промышленности. Он
должен, должен вас понять! У нас сейчас перестройка. Обнажение былых ошибок.
А ведь вы как раз и хотите призвать нас к отказу от ошибок.
Я кивнул.
Мы подошли к ограде сада. За купой деревьев виднелась двухэтажная дача.
К ней вела дорожка, вьющаяся между цветочными клумбами. Кто-то старательно
ухаживал за ними.
От дома к калитке шла высокая сухая женщина.
- Вот мы и пришли, - вздохнула Оля. - У вас там, конечно, все не так. А
как у нас, я вам расскажу. Правда-правда! Все время буду с вами. Хотите?
Я кивнул, не сдержав улыбки.
Пожилая женщина встретила нас за калиткой, глядя на меня пронизывающим
взглядом. Видимо, мой облегающий комбинезон, так не похожий на местные
одеяния, навел ее на близкие ей мысли.
- Гостя привела? Ну-ну! А парашют он свой хорошо спрятал? У нас ведь
люди ушлые, отыщут.
- Здравствуйте, Евлалия Николаевна! - сказал я.
- И имя мое уже разведал? Видать, прыткий. Ну и ну, внученька!
Осторожности в тебе не больше, чем ума девичьего.