"Борис Казанов. Полынья [H]" - читать интересную книгу автора

время примитивность служила ему защитой. А для людей тонких, с
просветленной душой, для разных несчастливцев, которых отсылали на
"Кристалл", поиск "Шторма" в случае неудачи мог обернуться трагедией.
Открыв рулевую, он вышел на крыло.
Сейчас море было пустым, и на утренней воде, наливавшей его, оставляли
мгновенные следы лишь ветровые струи. Однако, приглядевшись, Кокорин
увидел лодку, скрытую зыбью. В семикратном приближении бинокля был виден и
рыбак: он закладывал патрон в ружейный ствол... Обводя биноклем горизонт,
Кокорин заметил еще что-то: большой пароход. Казалось, он стоял на месте,
но это была обманчивая неподвижность глубокой перспективы. Прикидывая,
откуда он мог идти, старпом понял, что он возвращался с угольных копей
Земли Верн. Эта земля с трудом различалась в завесе птиц, круживших над
семидесятипятимильной песчаной косой. Омертвелая, без кустика травы,
исполосованная снегом, похожая на скелет огромного животного, она еще
недавно была вся в залежах теплых яиц, на которых высиживалось целое
птичье человечество. Теперь птицы, обретя крылья, кружили над своей
суровой родиной, готовясь ее покинуть. Немало птиц летало и над островом
Рудольфа, похожим на гранитный черный камень, и над островом Хейса, где
птицы жили в соседстве с людьми.
Освещение изменилось, и эти островки, Рудольфа и Хейса, а также Неупокоевы
острова, к которым они сворачивали, ясно виделись на своих местах. Низкие,
еле выступающие над водой, они являлись пиками высоченных подводных гор,
извергавших пламя и дым, кипевших под водой, как гигантские самовары. Но
еще невероятней было видеть просто воду, открытую в столь высоких широтах,
где мог быть только лед. Однако издавна до ней пролегал кратчайший
Северный морской путь, освоенный на деревянных судах и заброшенный с тех
пор, как появились мощные ледоколы. Теперь караваны шли намного ниже,
южными арктическими проливами. Там, на осевой линии Севморпути, сейчас
упирались атомные богатыри, летали самолеты ледовой разведки. А дорога,
которую они с таким трудом пробивали, лежала вот, совершенно пустая и
бесполезная: из-за жестокости своих вод Полынья была закрыта для
регулярного плавания. Лищь из года в год работали деревянные шхуны,
зафрахтованные наукой, составляя гидрометеорологические и рыбопромысловые
прогнозы, полагаясь не столько на карту или локатор, сколько на удачу, на
простое везение. И немало их пропало здесь странно, удивительно: порой
просто раздавленных воздухом, сжимавшимся среди глубоких волн, или сгорев
от прямых попаданий молний. Но особенно жаль было тех, что гибли без
следов,- провалившихся в пустоты Полыньи, имеющие свойства гигантских
магнитов, и там поглощенных заживо какими-то чудовищными пузырями, а потом
всплывавших при полной луне - раскрытые настежь, с мертвой кoмандой,
замученной лунным светом.
Возможно, "Шторм" именно такой корабль.
Он потерялся вчера возле Неупокоевых островов, имея на борту ценный
научный материал, и если посчастливится eгo найти, то заказ гидробазы
будет выполнен. А потом последует еще один заказ -произвести подъем
затонувшего парохода. Поднять "Шторм", чудо деревянной архитектуры, - это
благодарность министра флота. В каком море, на каком корабле можно достичь
такого за один сезон? Даже "Агат", флагман экспедиционного отряда,
лидер-спасатель международного класса, на такое не способен. Потому что не
имеет таких водолазов, как "Кристалл". Только у них была глубоководная