"Джакомо Джироламо Казанова. История моей жизни " - читать интересную книгу автора

символом гражданских свобод. В новом Казанова видел только смерть старого и
потому не мог принять поток неологизмов, хлынувших во французский язык в
последние годы века ("повреждение нравов начинается с повреждения языка").
Перед смертью он вступил в полемику с немецким ученым Л. Снетлаге,
составившим словарь "революционного языка" (послание "Леонарду Снетлаге",
1797) - и слова, и стоявшие за ними реалии (террор, гильотина, бюрократия,
общественный обвинитель, анархист, инкриминировать, отправить в карцер и т.
д.) символизировали для него гибель культуры. Даже в технические изобретения
("сигнальный телеграф", возможность управлять аэростатом) автор утопического
романа отказывался верить.
На страницах "Истории моей жизни" Казанова предстает и как активный
деятель, одолевающий любые препятствия (в тюрьме он, подобно Робинзону,
обживает мир камеры, создает из ничего орудия спасения), и как тонкий, умный
наблюдатель. Он проницательно рисует портреты великих людей - монархов,
политиков, писателей, философов, актеров, исследует национальный характер
различных народов. За мелочами быта, а глаз у него острый, Казанова видит
черты государственного устройства (таково его блестящее рассуждение о палке,
на которой держится вся жизнь в России). Он может ошибаться, врать, быть
поверхностным, - и даже в этом случае от мемуаров исходит обаяние
искренности, огромной человеческой одаренности. Соблазнитель влюбляет в себя
читателя.
Именно это и обеспечило мемуарам Казановы огромный успех. Пусть
французскому романтику Жюлю Жанену они не понравились. Стендаль, Гейне,
Мюссе, Делакруа, Сент-Бев были в восторге. Ф. М. Достоевский, опубликовавший
в своем журнале "Время" (1861, No 1) историю побега из Пьомби, в
редакционном вступлении назвал Казанову одной из самых замечательных
личностей своего века, высоко оценил его писательский дар, силу духа ("Это
рассказ о торжестве человеческой воли над препятствиями необоримыми"). О
записках Казановы стали беседовать литературные персонажи (как в "Пиковой
даме" Пушкина, 1833, или "Дядюшкином сне" Достоевского, 1859), а сам
авантюрист стал героем повестей, романов, пьес: "Возвращение Казановы"
Артура Шницлера (1918), "Приключение" и "Феникс" Марины Цветаевой (1919),
"Роман о Казанове" Ричарда Олдингтона (1946), не говоря уже о многочисленных
эссе (Стефана Цвейга, Роже Вайяна, Фелисьена Марсо) и бесконечных
литературоведческих исследованиях. Семь фильмов запечатлели его судьбу
(отметим снятый во Франции А. Волковым в 1927 году фильм "Казанова" с Иваном
Мозжухиным в главной роли, развлекательную ленту Ж. Буайе по сценарию М. Ж.
Соважона "Приключения Казановы", 1946, и уже упоминавшийся шедевр Феллини).
Из реального человека прославленный авантюрист и любовник превратился в миф.
А. СТРОЕВ
1744--1745. КОРФУ-- КОНСТАНТИНОПОЛЬ
ТОМ II
ГЛАВА IV
Смешная встреча в Орсаре. Путешествие на Корфу. В Константинополе.
Бонваль. Возвращение на Корфу. Г-жа Ф. Принц-самозванец. Бегство с Корфу.
Проказы на острове Казопо. Я сажусь под арест на Корфу. Скорое освобождение
и торжество. Мой успех у г-жи Ф.
Глупая служанка много опасней, нежели скверная, и для хозяина
обременительней, ибо скверную можно наказать, и поделом, а глупую нельзя:
такую надобно прогнать, а впредь быть умнее. Моя извела на обертки три