"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

Он поднял глаза вверх. Никого не было видно, но резкий запах животного
стоял в воздухе. Он снова явился... Он повсюду - вокруг меня, у меня под
ногами, у меня над головой... - испуганно подумал юноша.
Опустив голову, он ждал. Воздух был беззвучен и неподвижен. Ласковый,
успокоительный свет играл на противоположной стене и на плетенном из камыша
потолке. "Не буду раскрывать рта, - решил юноша, - не пророню ни звука.
Может быть, Он сжалится надо мной и уйдет..."
Но, едва подумав так, он тут же раскрыл уста и жалобно заговорил:
- Зачем Ты проливаешь мою кровь? За что разгневался? Доколе будешь
преследовать меня? Он умолк. Рот его был открыт, волосы на голове вздыблены,
глаза полны испуга. Согнувшись, юноша прислушивался.
Вначале не было слышно ничего. Воздух не двигался. Тишина. И вдруг
кто-то вверху над ним заговорил, а он напряженно слушал. Он весь обратился в
слух и только время от времени резко встряхивал головой, словно говоря:
"Нет! Нет! Нет!"
Наконец юноша тоже раскрыл уста. Теперь его голос уже не дрожал.
"Я не смогу! Я безграмотен, ленив, труслив, люблю хорошо поесть, выпить
вина, посмеяться, я хочу жениться, иметь детей. Отпусти меня!" Юноша снова
замолчал, прислушиваясь.
- Что Ты сказал? Говори громче, я не слышу! Он закрыл уши ладонями,
чтобы как-то смягчить доносившийся сверху суровый голос. С сосредоточенным
лицом, затаив дыхание, он слушал. Слушал и отвечал:
- Да, да, я боюсь... Встать и заговорить?.. Но что я могу сказать? И
как я скажу это?.. Я не смогу - я ведь безграмотен! Что Ты сказал?..
Царство Небесное?.. Не нужно мне Царства Небесного. Я люблю землю, хочу
жениться, хочу взять в жены Магдалину, хоть она и блудница. Это случилось по
моей вине, поэтому я и спасу ее... Нет, не землю, не землю, а одну лишь
Магдалину, и для меня этого достаточно!.. Говори тише, если хочешь, чтобы я
Тебя слышал!
Приставив ладонь к глазам - мягкий свет, идущий из окошка в потолке,
слепил его - он смотрел вверх, в потолок, и ожидал. Слушал, затаив дыхание.
И пока он слушал, лицо его светилось радостью и счастьем, а тонко
прочерченные губы шевелились. И вдруг он разразился смехом.
- Да, да, - бормотал он. - Ты понял правильно. Да, преднамеренно. Я
делаю это преднамеренно. Чтобы Ты почувствовал ко мне отвращение. Ступай,
поищи кого-нибудь другого, а я обрету избавление!
Он осмелел.
- Да, да, преднамеренно! Всю свою жизнь я буду изготовлять кресты, на
которых распинают избранных Тобой Мессий!
Сказав это, юноша снял со стены ремень с гвоздями, опоясался им и
посмотрел в окошко. Солнце уже взошло, и небо вверху было голубым и жестким,
как сталь. Нужно было торопиться: в полдень, когда зной набирает наибольшую
силу, должно свершиться распятие.
Он опустился на колени, подставил плечо под крест, обнял его. Затем
выпрямил одну ногу, напрягся. Крест показался ему необычайно тяжелым,
неподъемным. Шатаясь, он направился к двери. Тяжело дыша, сделал два шага,
три, уже почти было дошел до двери, но колени его вдруг подогнулись, голова
закружилась, и, придавленный крестом, юноша рухнул лицом вниз на порог.
Хижина содрогнулась. Раздался пронзительный женский крик, дверь в
соседнюю комнату распахнулась, и появилась мать. Темно-русая, высокая,