"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

стоп. А затем подняла глаза вверх и что же увидела там? Звезда остановилась
прямо у нее над головой. Тогда вдали, на сверкающей звездами дороге,
показались три всадника. Три золотых венца сверкали у них на кудрях.
Всадники на мгновение остановились, посмотрели на небо и, увидев, что звезда
перестала двигаться, сразу же все вместе пришпорили коней и поскакали
вперед. Теперь Мария четко различала их лица. Средний из всадников был
безусый белокурый юноша, прекрасный, словно белая роза. Справа от него
скакал желтокожий мужчина с черной-пречерной остроконечной бородой и
раскосыми глазами, а слева - арап с белоснежными курчавыми волосами,
золотыми серьгами в ушах и сверкающими белыми зубами. И едва мать успела
разглядеть их и прикрыть сыну глаза от слепящего сияния, как три всадника
подъехали, спешились и опустились перед ней на колени, а ребенок оставил
грудь и поднялся на ножки, став на колене у матери.
Первым приблизился белый царевич. Он снял с кудрей венец и смиренно
положил его к ножкам младенца. Затем преклонил колени черный, который достал
из-за пазухи пригоршню рубинов и изумрудов и, исполненный нежности, стал
рассыпать их над детской головкой. Последним протянул руку желтый, положив к
ножкам младенца на забаву ему пучок длинных павлиньих перьев... Младенец
разглядывал всех троих, улыбался им, но так и не протянул ручонки к дарам...
Вдруг три царя исчезли, и появился пастушок в одежде из овечьих шкур. В
руках у него была глиняная миска с теплым молоком. Младенец же, едва увидел
пастушка, стал танцевать на материнском колене, опустил личико в миску и
жадно, с наслаждением принялся пить молоко...
Прислонившись к дверному косяку, мать вновь мысленно пережила то
необъятное сновидение и вздрогнула. Какие надежды подавал ее единственный
сын, чего только не пророчили ей гадалки, как смотрел на него сам почтенный
раввин, когда, раскрыв над головкой младенца Писания, читал Пророчества, как
разглядывал его грудь, глаза, стопы его ножек, отыскивая знаки! Но - увы!
-- с течением времени ее надежды рушились, сын вступил на дурной путь и все
дальше удалялся от пути человеческого.
Она поплотнее закуталась в платок, закрыла дверь на засов и тоже стала
подниматься вверх, чтобы посмотреть, как будет происходить распятие, и тем
самым скоротать время.
4.
Мать все шла и шла, желая поскорее войти в толпу и затеряться в ней.
Впереди раздавались пронзительные крики женщин, позади - тяжелое, злобное
дыхание немытых, взлохмаченных, босых мужчин со спрятанными на груди ножами,
еще дальше шли старики, а уже за ними - хромые, слепые, калеки. Земля
трескалась под ногами идущих людей, пыль вздымалась столбом, в воздухе
стояло зловоние, а сверху уже начинало припекать солнце.
Какая-то старуха обернулась, увидела Марию и выругалась. Две соседки
отвернулись и сплюнули, словно защищая себя от сглаза, а недавно вышедшая
замуж женщина подобрала в ужасе одежды, чтобы мать распинателя, проходя
мимо, ненароком не коснулась их.
Мария вздохнула и плотнее закуталась в лиловый плащ, из-под которого
теперь были видны только ее горестно сжатые уста и исполненные страдания
миндалевидные глаза. Она шла в полном одиночестве, спотыкаясь о камни,
спешила затеряться, исчезнуть в толпе. Вокруг слышался ропот, но сердце ее
словно окаменело, но она продолжала идти. "Сыночек мой, родимый мой, до чего
дошел!" - думала она и, чтобы не разрыдаться, закусила конец платка.