"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

не пророк и когда открываю уста, то даже не знаю, что сказать . Бог не
помазал уста мои пылающим углем, не метнул в нутро мое свою молнию, дабы я
запылал и бросился в неистовстве возглашать на дорогах! Да не будут слова
моими, но да будут они Его словами, и да не будет мне о том заботы: я
отверзну уста, но Он будет возглашать ими. Я не пророк, а простой, робкий
человек, я не могу взять тебя с ложа позора, и потому иду в пустыню, в
обитель молиться о тебе. Молитва всемогуща. Даже во время войн. Ибо пока
держал Моисей свои длани воздетыми к небу, побеждали сыны Израилевы, а как
только утомился он и опустил длани, терпели они поражение. Потому денно и
нощно буду держать я воздетыми в небо длани мои за тебя, Магдалина!"
Так сказал юноша и посмотрел на солнце. Едва оно станет клониться к
закату, он отправится дальше в потемках, потому как желал миновать
Капернаум, оставаясь никем не замеченным, а затем обогнуть озеро и войти в
пустыню. Страстное желание добраться туда возросло еще более. Юноша снова
вздохнул.
- О, если бы я умел ходить по воде, чтобы пройти через озеро напрямик!
-- прошептал юноша.
Ящерица все еще льнула к теплому камню, греясь на солнце, бабочки
взлетели ввысь и исчезли среди света, муравьи продолжали носить урожай,
наполняли им свои кладовые, снова спешили в поле и снова возвращались оттуда
с грузом. Солнце начало клониться к закату. Тени стали длиннее, путники
встречались все реже, вечер опускался на деревья и на землю, покрывая их
позолотой, а воды озера пришли в смятение, с каждым мгновением меняя цвет:
алели, становились светло-лиловыми, темнели. В небе на западе повисла
крупная звезда.
"Сейчас придет ночь, сейчас придет черная дщерь Божья вместе со своими
караванами - звездами..." - подумал Сын Марии, и звезды, еще не заполнив
собою неба, заполнили мысли его.
Он уже собирался встать и снова пуститься в путь, но тут услышал, как
за спиной у него зазвучал рог и какой-то странник позвал его по имени. Юноша
обернулся и в бледном вечернем свете заметил человека с узлом за плечами,
который поднимался в гору, подавая ему знаки. "Кто бы это мог быть?" --
подумал Сын Марии, пытаясь разглядеть под узлом лицо странника. Он где-то
уже видел эту бледную образину, редкую бороденку и кривые ножки...
- Это ты, Фома? - закричал вдруг юноша. - Ты снова стал бродить по
селам?
Хитрый косоглазый коробейник уже стоял перед ним, переводя дыхание. Он
сбросил наземь узел, вытер пот с узкого лба, а его косящие глазки заиграли,
но столь неоднозначно, что невозможно было понять, радовались ли они или
насмехались.
Сын Марии любил Фому и часто виделся с ним, когда тот проходил мимо
мастерской с рогом за поясом, странствуя по селам. Фома ставил свой узел ему
на верстак и принимался рассказывать о том, что видел вокруг, шутил,
смеялся, поддразнивал. Он не верил ни в Бога Израиля, ни в других богов.
- Все смеются над нами, - говорил он, - за то, что мы режем для них
козлят, воскуряем фимиам и воспеваем во все горло их прелести...
Сын Марии слушал Фому, приоткрывая ему свое удрученное сердце,
восхищался плутоватым разумом Фомы, который, несмотря на свою бедность,
несмотря на все порабощение и злоключения своего народа, умел найти в себе
силу смехом и насмешкой превозмогать рабство и бедность.