"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

Сын Марии остановился. Вокруг была темнота. Поначалу он не мог ничего
разглядеть. Постепенно в бледном свете показались выбеленные известью стены,
в нише замерцал кувшин, а в углу заискрилась пара устремленных на него глаз.
Вытянув руки, юноша медленно, на ощупь, сделал несколько шагов. Нога
его натолкнулась на разостланную соломенную подстилку. Он остановился. Пара
глаз двигалась, следуя за ним.
- Добрый вечер, товарищ, - сказал Сын Марии.
Ответа не последовало.
Собравшись в комок, прижав подбородок к коленям и прислонившись к
стене, Иуда смотрел на него. Дыхание его было тяжелым, прерывистым. "Иди
сюда... иди... иди..." - шептал он, сжимая на груди нож. "Иди сюда...
иди... иди..." - шептал Иуда, смотря на подходившего все ближе и ближе Сына
Марии. "Иди сюда... иди... иди..." - манил его Иуда.
Он вспомнил, как в его далеком родном селении Кариоте, что в Идумее,
так же вот манил шакалов, зайцев и куропаток, чтобы затем убить их, его дядя
по матери - заклинатель. Лежа на земле и вперив горящие глаза в дичь, он
свистел, и в свисте этом было желание, мольба и властный приказ: "Иди
сюда... иди... иди..." Добыча теряла самообладание, опускала голову и,
затаив дыхание, медленно двигалась к издающим свист губам...
И вдруг Иуда тоже стал свистеть. Вначале он свистел тихо и нежно, но
постепенно свист набирал силу, становился яростным, устрашающим, и Сын
Марии, который улегся уж было на ночлег, в страхе сорвался на ноги. Кто был
рядом? От кого исходил этот свист? Он уловил в воздухе запах разъяренного
зверя и понял.
- Это ты, брат мой Иуда? - тихо спросил Сын Марии.
- Распинатель! - взревел тот, яростно ударив пяткой о пол.
- Иуда, брат мой, - снова сказал юноша, - распинатель мучится
гораздо более, чем распятый.
Рыжебородый резко вскочил и повернулся всем телом к Сыну Марии.
- Я поклялся братьям моим зи.чотам, поклялся матери распятого, что
убью тебя. Добро пожаловать, распинатель! Я свистнул, и ты пришел.
Он бросился к двери, запер ее на засов, а затем вернулся в угол и снова
скрючился там, повернувшись лицом к Иисусу.
- Ты слышал, что я сказал? Не вздумай лить слезы! Готовься!
- Я готов.
- Не вздумай кричать! Поторапливайся! Я должен уйти отсюда до
рассвета.
- Что ж, привет тебе, брат мой Иуда! Я готов. Свистнул не ты, а Бог,
потому я и пришел. Все свершается к лучшему по милости Его. Ты пришел
вовремя, брат мок Иуда: минувшим вечером я очистил душу, теперь ей легко, и
я могу предстать перед Богом. Я устал жить и бороться с Ним и потому
подставляю тебе шею, Иуда. Я готов.
Кузнец зарычал и нахмурил брови. Все это было ему не по душе.
Подставленная под нож шея, беззащитная, словно шея агнца, вызывала у него
чувство отвращения. Ему хотелось встретить сопротивление, хотелось
схватиться грудь на грудь, так, чтобы кровь у обоих вскипела, а затем в
последний миг, как то и подобает мужчинам, пришла справедливая награда в
поединке - убиение.
Сын Марии ожидал, подставив шею под нож, но кузнец поднял свою огромную
ручищу и оттолкнул его прочь.