"Сергей Казменко. Хранитель леса" - читать интересную книгу автора

история, дней через десять от него ничего не остается. Потом соседние
деревья на его место подвинутся - и все, как будто так всегда и было. Или
новое какое дерево прорастет да за месяц соседей своих по размеру догонит.
Это вам не эниарский лес, это только совсем неопытным кажется, будто здесь
нормальные, человеческие деревья. Сруби - на них и колец годовых не
сыщешь. Только, конечно, срубать нельзя, если жить не надоело. Так что
насобирать валежника - та еще работенка. Кидаешь ветки собранные на уже
выжженные участки и следишь постоянно, чтобы споровики на них не завелись.
Да и собирать небезопасно - схватишь ветку, а в ней уже корни шевелятся.
До беды недолго. Ну и, конечно, только дурачье последнее будет ветки прямо
с деревьев ломать.
Ходили мы по лесу обычно парами. Один впереди ветки собирает, другой
сзади на своем горбу их тащит да по сторонам глядит. Без этого никак
нельзя, без этого запросто пропасть можно. Мы тогда в паре с Кенарем
ходили. Ходим мы, значит, ходим, и вдруг он говорит: что-то мох по
сторонам будто переворошенный. Я тогда еще ляпнул сдуру: собирай, мол
ветки, а по сторонам моя забота смотреть. Зря я это сказал, он дело
говорил, а на меня будто какое затмение нашло. Сменились мы вскоре, я еще
с полчаса ветки пособирал, и тут он как заорет сзади: "Прыгай!" Такой
вопль среди ночи, во сне услышишь - и то прыгнешь, так что, когда я понял,
что же он там такое кричал, то уже метрах в десяти стоял. А там, откуда я
только что прыгнул, мох так и ходил ходуном, будто в бадье какой его
перемешивали, и корни белые из него то и дело выныривали. Я, значит, с
одной стороны этой бадьи стою, Кенарь с другой. Ветки он уже побросал все,
не до веток, раз такие дела, а сам по сторонам зыркает, дорогу, значит, ко
мне ищет. Я ему говорю тогда: давай, мол, я к тебе назад вернусь, назад по
той же дороге пойдем, а он отвечает, что сзади, дескать, еще хуже. И
гудение такое еще в воздухе стоит... Я по лицу-то его вижу, что не в себе
парень от страха, что не соображает уже, что делать. Может, там за спиной
у него и в порядке все, может, он просто перепугался. Но не спорить же с
ним, не проверять же. Пусть уж сам выпутывается, раз такое дело. Каждый
ведь за себя, правильно?
И вот стою я, слежу, как он проход ко мне нащупывает, а сам нутром
чую, что место это ну совсем подлое, и корни белые там не самое худшее. И
вот когда он ко мне, наконец, перебрался, меня как ударило: дошло вдруг,
что гудение вокруг и есть самое распоганое. Оглянулся: ну точно. Туман
розоватый такой сверху уже опускается, а метрах в тридцати лиана с дерева
высунулась и шипучкой плюется. Вот тогда-то я и понял, как мы влипли. Лес,
значит, тронулся, и сумеем ли мы из него выбраться - очень большой вопрос.
Спаслись, однако. Каким-то чудом. Поначалу, когда в бродячий лес
попали, я думал: все, крышка. Деревья ходят как в водовороте и плюются
шипучкой, а там, куда она попадает, все чернеет и слизью покрывается.
Листьев на деревьях почти и не осталось, одни ветки почерневшие.
Некоторые, на которые много, значит, шипучки попало, совсем мягкие стали,
тягучие, будто из резины, свешиваются до земли и за деревьями-то бредущими
так и тянутся. Бр-р-р!.. Ну а в центре, вокруг которого весь этот хоровод
чертов кружит, уже и мха не видать - одна черная грязь, из которой стволы
упавшие торчат. Видел я места, где лес вот так вот бродил, слышал от людей
бывалых, как оно бывает, но сам еще ни разу в такую переделку не попадал.
Там потом поляна круглая образуется безо всякой растительности. Сверху